***
Ехать в клетке было тряско, холодно и неудобно. Тем более что и чашки воды никто не подал. Боялись черной магии земли. Несчастный Веардин без сил лежал на соломенной подстилке, вслушиваясь в глухое рычание тягловых трицератопсов. В горле немилосердно першило, жесткие солнечные лучи буквально выпаливали кожу, а тяжелые оковы оставляли на запястьях кровавые раны.
Зафир ускакал далеко вперед. Нетерпеливая кровь не позволяла тащиться вместе с обозом со скоростью полусонной гусеницы.
Сквозь толстые деревянные прутья в повозку влетела дурно пахнущая тряпка. Юноша лишь поморщился, на большее не хватило сил.
«Что за новое издевательство?»
Старшина не забыл из-за кого ночью лишился развлечения. Да и вызвать недовольство дофина не самое приятное дело. Всю дорогу он и желторотая солдатня всячески измывались над пленником. Чувствовали себя в своем праве — закон на их стороне.
Стойкий гул гнуса заставил приподняться на локтях. Так и есть, ужасный смрад привлек кусачих насекомых. Раззадорил их не шутку. К сухой, воспаленной коже отовсюду липли острые жала, лапки и хитиновые тела.
Превозмогая себя, перевернулся на живот и уткнулся лицом в руки. Многое пережил, переживет и это. Мир треснул и Веардин впал в зыбучее забытье. На краю сознания осталась ядовитая боль, холод онемевших рук и язвительный смех, жестоко врезающийся в уши.
***
Столицей Новант-Нуура был древнейший и красивейший стан. Здесь цвели фруктовые деревья, вился густой виноградник, пели звонкоголосые птицы и гуляли белые павлины. Под мраморными арками, в нишах таились широкие чаши с ключевой водой. Чудесным образом она всегда оставалась чистая и свежая. С высоты полета «костяных птиц» — птеродактилей, можно рассмотреть, как замысловато пересекаются улицы, воплощая рисунок звездного неба. В старинных свитках столицу называли «протостан» — первое появившееся на земле Воды поселение. В каждой из четырех стран Великих стихий было подобное. Станы располагались на одном меридиане и рассчитаны более чем на две с половиной тысячи жителей. В отличие от многих других селений, в протостанах существовали древние магические канализации, поэтому сточные воды благоухали цветами, скошенной травой и дождем. Домики с резными наличниками располагались в два ряда вдоль реки, образуя улицу, с площадью в центре. Каждое жилище предназначалось для проживания одной патриархальной семьи. Вместе с тем, подобная планировка — дом к дому — не давала возможности чужакам или грабителям без спросу проникнуть в столицу. По большому счету стан был одной громадной крепостью с толстыми внешними стенами.
Разнились столицы стихий не столько архитектурой, сколько частью звездного неба, в форме которой и были построены. Сложив все четыре части можно увидеть абсолютную карту Вселенной. Говорят, кто ею владеет, в силах найти путь в мир стихий.
Возможно, именно это искал проклятый Эфир, когда поклялся собрать четыре ключа Антай: кость земли — хризоберилл, слезу воды — содалит, дыхание ветра — адуляр и искру огня — корунд.
***
Ноздри пленника затрепетали, почувствовав пленительный запах воды, но, увы: такая желанная, сейчас недостижимо далека. Клетка последний раз подпрыгнула на ухабине и въехала на каменистый двор сквозь высокие двойные ворота, на вершине которых мерцал знак воды. Точно такой же треугольник, таился на груди Веардина. Обычно незаметный, в воде знак становился удивительно ярким.
Сын стихии то всплывал к свету жизни, то вновь обрушивался в черные пучины беспамятства. Кто-то о чем-то говорил, ходил вокруг, открывал и закрывал дверцы клетки. Бастарду казалось, что его зовут по имени, что-то спрашивают, ругают или сожалеют. Жесткая ладонь похлопала по щекам, сунула под нос нюхательные соли.
— Мне он нужен живым. Мертвые беседы не ведут.
Серые глаза престолонаследника опалили всех по очереди.
«Они нарушили прямой приказ»
Зафир жаждал крови. Немедленно. Заплечных дел мастера сегодня не скоро погасят жаровни.
— Ключница советовала в случае чего обрызгать его водой. — Неловко вмешался оруженосец.
«И мне абсолютно ЕГО не жаль»
С этой мыслью дофин рывком поднял безжизненное тело Веардина и швырнул в фонтан. Ледяной омут сомкнулся над головой. Взрыв брызг вознесся над изящным резным краем. Десяток золотых рыбок бросились во все стороны. А когда зеркальная поверхность вновь стала неподвижно-прозрачной, присутствующие увидели, как на дне медленно плыла ярко-синяя латимерия.