***
Страна воздуха, Хаметт, была величественна и прекрасна. Она, в буквальном смысле слова, парила в воздухе. Над озерами, реками, лесами плыли острова-поселения. Они купались в солнечных лучах, обнимались с облаками. Были легкими, воздушными, точно сотканными из лучей и ветра. Ближайшие острова соединены длинными кружевными мостами, но чаще кивалы передвигались на летунах — они заменяли детям воздуха ездовых животных. Чего тут только не было и боевые птеродактили и вальяжные аждархиды, гордые орнитохейрусы и привередливые рамфоринхи.
Посреди мелких поселений, на более высоком уровне, возвышались крупные станы, а еще выше, упираясь куполами в небо — расположилась столица страны воздуха — великолепный и величественный крепостной стан Иамар.
Сами кивалы были тоже точно сотканы из воздуха и солнца. Тонкие, невысокие, изящные, они чем-то походили на детей воды — алф—ур: снежные светлоглазые блондины. Только если деты воды были яркими, то дети воздуха — бесцветными, как и сам воздух.
Повелители оказались на одном из крошечных островов где-то далеко на периферии. До мало-мальски приличного стана, нужно было еще добраться на прикладных. Надо сказать, что путешественники попали в самый разгар гуляний. Кивалы отмечали ежегодный праздник «Нового рождения», после него разрешалось засевать поля, снимать защитные пузыри с садов и виноградников. Этот праздник не имел точной даты и был привязан к лунному календарю, поэтому и празднество варьировалось от недели до месяца. Попасть сюда была мечта любого сибарита. Мед и молоко, вино и фрукты лились рекой. Леденцы и медовые сладости. Уличные столы ломились от всевозможных яств.
— А где мясо? Где горькое пиво? — Недовольным голосом вопрошал продавцов Приит, отходя от одного прилавка к другому. Не замечая, как неодобрительно кивалы смотрят ему в след. Веардин подхватил за локоть возмущенного до глубины своей плотоядной души повелителя пепла и прошептал ему на ухо:
— Кивалы из религиозных соображений не едят мясо. Ты не знал?
— Как это? А что едят?!! — В священном ужасе вскричал обескураженный брюнет.
— Фрукты, овощи, молоко пьют по большим праздникам.
— Так вот почему их качает на ветру. А чем мне прикажете кормиться?! Я же не кивал и яблочком сыт не буду.
— Мы что-то придумаем.
— Угоним птеродактиля и зажарим. — Легкомысленно поддержала повелителя воды Оладе.
— Они тощие. — Недовольно скривился Приит. — Сплошные хрящи. Лучше кетцалькоатля.
Повелительница огня прикинула, как они будут ловить, жарить эту громадину и одобрительно закивала.
— Рад, что вы нашли общий язык, но говорите потише. Мне не хочется вот так сразу вступать в конфликт с местным населением. — Тонко улыбнулся Веардин, не прекращая, все же, наблюдать за кивалами сквозь длинные ресницы.
***
Шиам Хаэсел медленно брел по хрустально-светлым улицам небольшого стана страны Воздуха. Длинная рыжеватая коса спускалась по белым традиционным одеяниям кивалов. Ультрамариновые глаза зло щурились на приветливые улыбки, похлопывания по плечам и рукам. Его неимоверно раздражал калейдоскоп улыбающихся лиц, бесцветные волосы и почти прозрачные глаза воздушников.
«Уроды. Вокруг лишь одни уроды»
До вечерней встречи со связным нужно как-то убить время. Можно подождать в корчме за кружкой легкого сидра и миской традиционного праздничного рагу, но бывшему советнику страны Огня до смерти наскучило ждать в четырех стенах. Он решил немного размять ноги и заодно оценить обстановку. Шиам много слышал о Празднике Рождения от сказителей и бродячих лоллардов. Праздник не имел фиксированной даты, поскольку был привязан к древнему лунному календарю и мог выпасть от середины весны до начала лета.
Кивалы считали, что именно в этот день Великие Стихии сотворили Антай. Основой торжества служил сбор урожая и начало нового посадочного цикла в сельском хозяйстве. На эти дни воздушники украшали двери и наличники на окнах гирляндами из цветов, листьями манго и нима. На порогах цветными красками рисовали криптосемисами имена Стихий, знаки удачи, здоровья и долголетия. Также у богатых горожан имелась смешная традиция: избавляться от надоевшей одежды. Ее можно было сжечь в печи, но многие предпочитали просто выбросить; даже очень бедные кивалы никогда бы не прикоснулись к ней из-за поверий о том, что целый год будут преследовать несчастья.