Хаметт почти круглый год наполнен ароматами цветов и разнообразием фруктов, что, естественно, отражается и в праздниках. Во время празднеств эта особенность предстает во всей красе. Причем северная часть страны отдает предпочтение цветам, а южная — фруктам.
Во время гуляний кивалы наряжают ритуальное дерево в храмах, а дети вручную, без магии, расписывают яркими касками воздушных змей. Поздно ночью их запускают в небо, предварительно обволакивая белым, холодным огнем. Не менее обязательным атрибутом должно быть хорошее настроение и пожелание добра и удачи. Даже незнакомые друг с другом кивалы подходили, обнимались, дружески хлопая по спине, обменивались пожеланиями и цветами. В качестве подарков близким и друзьям посылали фруктовые корзины, или корзинки, наполненные цветами из собственного сада, медом и орехами. Такой знак внимания считался проявлением заботы и уважения.
Шиам в очередной раз увернулся от раздражающих объятий и краем глаза заметил непривычную в белом океане полупрозрачных кивалов огненную шевелюру. Советник остановился как вкопанный, ощетинился магией молний и подозрительно огляделся. Никого из свалт—алф не наблюдалось. Только поразительно красивый брюнет бойко сбивал цену за корзину восхитительно спелых фруктов. Длинные черные волосы, черный стеганый колет и высокие сапоги. Точно ворон среди голубей.
«Что делает рирэш в цитадели воздуха и света?»
Шиам накинул на голову покрывало и, прикрыв краем нижнюю часть лица, подошел ближе.
Незнакомец деловито торговался с лавочником и сбивал цену, отбивая в минус любую рекламу. Вокруг них уже собрались зеваки. Уж больно остр на язык был приезжий рирэш.
— Ладно, — наконец сдался взмыленный торговец, — бери за одну серебрушку, в честь праздника.
— Другое дело! А то заладил: пять и пять!
Приит хищно улыбнулся, ловко развязал кошель на поясе, заглянул туда и приуныл.
— Ни одной серебрушки. У тебя нет лишней монетки? — Спросил он у стоявшего вполоборота Веардина и усиленно делающего вид, что «этот» не с ним. Повелитель воды покачал головой и вновь отвернулся. — А у тебя? — С неослабевающей надеждой спросил у закутанного по самый подбородок в плащ лича. Скрипучий голос холодно ответил:
— В твоих руках мой кошель. — Приит повертел шитый золотом кошель, возвел очи горе и тяжко вздохнул.
— Столько сил впустую потрачено!
Повелитель пепла подхватил полную корзину фруктов и бросил на прилавок золотой.
— Когда-нибудь я вернусь за сдачей. — Погрозил он тонким пальцем. Один золотой равнялся ста серебряникам. У торговца глаза на лоб полезли, а руки затряслись. Знамо ли — недельный заработок.
— Не вернется. Считайте это платой за моральное истязание. — Заверил замершего испуганным сусликом продавца Веардин, утаскивая повелителя подальше от пораженных зрителей. Ведь план был — не привлекать лишнего внимания!
Свои претензии он продолжил высказывать на протяжении всего пути до ближайшей корчмы, на что Приит лишь отмахивался да хохотал, вспоминая вытянувшие лица других покупателей. Он ведь прихватил весь товар.
Ни один из них не обратил внимания, что за ними осторожно крался красивый, высокий, похожий на хлыст алф-ур. Как и бывший советник страны Огня до этого, он прикрыл лицо плащом и не отставал до самой харчевни. Быстро стрельнув глазами по сторонам, бочком проскользнул внутрь.
Знаменитое питейное заведение славилось не только на весь стан, но и за его пределами. Целый комплекс с проживанием, питанием и развлечениями. Корчма выполняла множество функций: торгово-экономическую, этнического центра, где можно было послушать местную музыку, песни и древние гимны лоллардов, служила местом встреч и собраний. И, естественно, кивалы приходили сюда вечерами выпить и закусить. Квас, мед и сидр лились рекой.
Широкие двухстворчатые ворота да окна больших размеров были характерными элементами главного фасада. Кивалы любили много света и воздуха. Внутренние кружевные двери имели смотровое окошко. Внутри жарко горела печь с дымоходом, скрипели под ногами посетителей чисто выскобленные дощатые полы, мягко светились лампы из цветных стеклышек. Длинные деревянные столы и лавки заботливо укрыты белыми ткаными дорожками.