— Хочешь я куплю еще пирожков? — В сапфировых глазах горело неподдельное участие.
— Нет, спасибо. — Огорченно ответила Оладе после секундной заминки, втягивая и так впалый живот.
Приит змеино хихикал, чем заслужил укоризненный взгляд Повелителя Воды.
— Комплексы — это зло. — Развел он руки в свое оправдание.
— Надо бороться с уже существующими, а не добавлять новых. — Покачал головой Веардин.
— Кто на что учился.
— Прекратите обсуждать меня, будто неодушевленный предмет! Ты даже о принце Заире говорил более тепло, чем о своем будущем боевом товарище.
Белозубая улыбка испарилась, Приит нахмурился.
— Кстати о нем. Твоя доброта, брат, когда-то станет для тебя же камнем преткновения. Существо осмелившееся поднять руку на своего повелителя заслуживает самой суровой кары. И это я не только о твоем мнимом брате.
— Алф—ур достаточно наказаны. Они уже много дней не видали на капли воды. Земля под ногами превратилась в камень, реки и озера опустели, все живое погибло. Достаточно смертей. Я не хочу, чтобы мой народ исчез с лица Антая на веки.
— Уверен? Может, еще годик обождешь? Зато выживут сильнейшие.
— Ты слишком кровожаден даже для некроса. — Вмешалась Оладе, тайком бросив ласковый взгляд на Повелителя воды.
Приит предельно серьезно покачал головой.
— Толпа должна испытывать страх. Тогда будет порядок.
— Народ должен любить своего господина и коэна! — Оладе сердилась все больше и больше. Лишь Веардин продолжал мягко улыбаться и уплетать за обе щеки остывшее, но все еще изумительное рагу.
— А я о чем? — Полуобернулся Приит и возмущенно уставился на девушку. Та, вздернув нос, скрестила руки на груди и даже топнула, в сердцах.
— Ты о страхе!
— Глупая женщина: если бояться — значит, уважают, если уважат, то точно любят. А если любят, то все в полном порядке. — В глазах Приит вновь появились хитринки.
— С тобой бесполезно спорить. — Обескураженная Оладе плюхнулась на стул и сжала пальцами виски. И почему она не может промолчать как тот же Веардин. Зачем ей постоянно спорить? Словно кто-то под локоть толкает.
— Естественно, я же полностью прав.
— Хочу я увидеть твою жену: святая женщина, плюс ко всему глухая, немая с прибитой на губах улыбкой!
Повелитель пепла внезапно разозлился. По внезапно побелевшему лицу поползли струйки магии смерти.
Веардин примиряющее поднял руки.
— Не ссорьтесь, пожалуйста. Оладе, ты же понимаешь, что он просто смеется над тобой? Жестко, грубо, но смеется. Он не умеет иначе. На протяжении всей жизни его единственным собеседником кроме отца был мертвец, прости Тинд.
— Другим он уже не будет. Придется привыкнуть. — Без грамма сочувствия подтвердил лич.
— Это у вас просто чувства юмора нет. — Не удержался от комментария некрос.
— Мы попытаемся развить в себе это полезное чувство. — Улыбнулся Веардин, ставя точку в бессмысленных препирательствах.
Оладе озадаченно замолчала, призадумалась, и чем дольше думала, тем сильнее опускала голову. Приит хмыкнул и упал в скрипнувшее от неожиданного веса хлипкое креслице.
— Нам следует отправиться в столицу как можно быстрее. Думаю, там планируется что-то очень важное. Пока вы тут рефлекcировали, я подслушал разговор двух кумушек. Что вы так на меня уставились? Правда, думали, что я просто так фауну подкармливаю?
Он ловко перехватил маленькую холщевую подушку, брошенную сильной рукой повелительницы огня ему в лицо.
***
Утро встретило леденящей прохладой. Воздух точно звенел, прозрачный и удивительно свежий. Даже голова кружилась.
Повелители дошли до рынка и там быстро разузнали, где станция перелетов и как зафрахтовать гужевой транспорт. Как и все в этом маленьком провинциальном стане, станция оказалась в центре, недалеко от главной площади. Приит сразу отказался лететь в многоместной повозке, которую тяжело тянула четверка птеранодонов, и потребовал себе отдельного летуна. Проследив за неровным, подпрыгивающим полетом закрытой коробки, остальные охотно поддержали его. Загон верховых летунов стоял обособленно из-за небольшой особенности. Шум. Невероятный. Постоянный. Птеродактили громко клекотали, закинув назад тонкие шеи, противно верещали и норовили побольнее клюнуть соседа или обслугу в армированных перчатках. Отчаянно вертелись, не давая толком затянуть на себе сбрую и, с удовольствием сбрасывали плохо пристегнутого пассажира. На головах летунов нахлобучены смешные кожаные шапочки и магически управляемый повод. Маленькие злобные глазки, что сверкали из-под козырька, обещали незабываемые впечатления. Плоское седло было жестким и крайне неудобным. В общем и целом удовольствие от полета обещало долго не выветриться из памяти.