– Ну что, дворянчик, – один из голосов был хриплый и крайне неприятный, – не надумал еще бросить свою шпажонку? Толку-то от нее все равно мало. Топорик-то всяко лучше будет! Смотри, не бросишь, ощиплем тебя, петушка, да, боюсь, до смерти, и крики твои не помогут!
Еще несколько человек – Арчи не понял точно сколько – громко засмеялись.
– Боюсь, что ваше предложение для меня неприемлемо. – Голос оппонента хриплого был, наоборот, ясен и чист. – Шпагу отдать я вам не могу, а смерти не боюсь. И если мне суждено погибнуть от ваших грязных лап, то обещаю, что многих из вас возьму с собой для компании, пускай и не очень приятной. А еще предупреждаю: на меня наложено родовое заклятие: всякого, кто убьет меня, ждет страшная кара!
Арчи ответ чрезвычайно понравился и заинтересовал, и, раздвинув ветки деревьев в стороны, он выехал на небольшую полянку, на которой и разыгрывалось представление.
Картинка, открывшаяся его взору, была чрезвычайно живописна. В дальнем конце поляны, прислонясь спиной к дереву, стоял давешний рыжеволосый всадник, на этот раз без шляпы, валявшейся неподалеку, зато со шпагой в руке. Он был молод, вряд ли старше самого Арчибальда, которому только недавно стукнуло девятнадцать. Росту он был скорее высокого, чем низкого, но чересчур худощав. Шпагу держал уверенно и, как видно, особого страха перед происходящим не испытывал, хотя, на взгляд Арчи, пора было и поостеречься.
Перед ним, зажимая со всех сторон и не давая ни малейшего пути к отступлению, стояли шесть человек типично разбойничьего вида. Судя по их заросшим бородой по самые глаза и, кажется, никогда не знавшим бритвы лицам, крепкому запаху пота, который ощутим даже на таком приличном расстоянии, наличию огромных двуручных топоров в руках, а также слишком наглому поведению, Арчи повезло обнаружить ту самую неуловимую банду лесных разбойников.
«Попались, гады! – злорадно подумал Арчи. – То-то отец будет доволен!»
– Все, господа хорошие, – громко доложил он о своем появлении. – Комедия закончена! Топоры на землю или будете уничтожены!
Для подтверждения своих слов он направил пистоль в сторону самого огромного из бандитов, вероятнее всего, главаря. Разбойники, не ожидавшие такой подлости от окружающей природы, резко обернулись, со страхом оглядывая Арчибальда и близлежащие деревья, ожидая появления пары десятков солдат. Рыжий дворянин обрадованно улыбнулся и вместе со всеми разбойниками быстро осмотрел окрестности, однако, не увидев помимо Арчи никакого подкрепления, горестно вздохнул и, не теряя более ни секунды, ловким движением проткнул одного из разбойников, не ожидавшего от своей жертвы столь резкого поведения.
Арчи, поддержав благородный почин, выстрелил в главаря шайки, но тот, обладая, по-видимому, незаурядной реакцией, успел притянуть к себе своего ближайшего сотоварища. Пуля, выпущенная с такого близкого расстояния, пробила того насквозь и, отскочив от топора главаря, ушла в землю.
Разбойники несколько опешили. С начала боя прошло всего несколько мгновений, а их численность сократилась на треть.
– Ну что, черти лесные! – страшным голосом заорал Арчи. – Будете сдаваться, или всех порубаю в капусту!
Он уже успел отбросить бесполезный теперь пистоль в сторону, все равно не успеть перезарядить, и выхватить шпагу – клинок великолепной гномьей стали, сломать который было почти невозможно.
Разбойники, не отвечая, разделились на две пары. Видно было, что драка им не впервой, и выучка у них, надо признать, была отменная. Одна пара ожесточенно набросилась на Рыжего, как окрестил его про себя Арчи, а другая напала на самого Арчибальда.
Для Арчи эта драка была первым в жизни серьезным испытанием такого рода. До этого он дрался только с инструктором и пару раз на почти детских дуэлях до первой крови. Но навыки, годами вдалбливаемые старым инструктором, великолепным бойцом, не прошли даром. Ни на секунду не задумываясь, заставив тело двигаться на рефлексах, Арчибальд направил коня на одного из разбойников, смял, уронил. Гром, молодчина, не подвел, вдавил в землю, стукнул копытами. Послышался неприятный хруст. Арчи в это время был уже в полете. Оттолкнувшись от Грома, он вылетел из седла и каким-то чудом, увернувшись от огромного топора главного разбойника – второго противника Арчи, – взмахнул рукой со шпагой, упал на землю и, ловко перекатившись, вскочил на ноги, готовый к продолжению боя.
Этого уже не понадобилось. Главарь разбойников, в великом удивлении уронив свой страшный топор, зажимал. обеими руками распоротый живот, пытаясь затолкнуть обратно вылезающие внутренности. Посмотрев с немой укоризной на Арчи, он рухнул на землю, пару секунд конвульсивно подергался и затих.
Поняв, что с этими двумя все кончено, Арчи поспешил на помощь рыжему дворянину, но тот превосходно справился сам. Оба его противника, поверженные, лежали рядом, а Рыжий довольно вытирал клинок травой.
При приближении Арчи он раскланялся:
– От всего сердца признателен вам, благородный господин. Если бы не ваша своевременная помощь, то сегодняшней ночью мною бы лакомились местные волки.
– Пустяки, – улыбнулся в ответ Арчи. – Волкам сегодня решительно с вами не повезло, но, думаю, они не будут в претензии. Получить шестерых вместо одного! Да у них сегодня праздник!
Рыжий весело рассмеялся.
– Полностью с вами согласен. Позвольте представиться: Максимилиан де Ла Рон, для друзей, коими, как я надеюсь, мы непременно станем, можно просто Макс. Путешественник. Направляюсь в Столицу по личному делу.
– Арчибальд Д'Ориньи. Можно просто Арчи. Проживаю неподалеку. Очень рад нашему знакомству и буду признателен, если вы почтите наше скромное жилище своим присутствием. Сегодня на ужин будут жареные куропатки.
– С превеликим удовольствием. И, Арчи, – Макс улыбнулся несколько смущенно, – вы не возражаете, если мы будем по-простому, на «ты»?
– Конечно, Макс. Я тоже не слишком-то люблю все эти старомодные условности. Позволь спросить, где твой конь?
– Там же, где я его и оставил. В трех минутах отсюда. Там протекает небольшой ручеек. Собственно, поэтому мы туда и свернули. Это глупое животное учуяло воду – и дальше ни в какую, пришлось подчиниться, а в результате сам видишь… – Макс широким жестом обвел полянку с телами бывших разбойников, вокруг которых уже кружили вездесущие мухи.
Макс пошел за своим гнедым и через несколько минут вернулся, ведя его за узду и нежно поглаживая по морде. Выбраться на дорогу было делом еще нескольких минут, и, не теряя времени, товарищи по удачному сражению галопом помчались к замку.
Добрались быстро, благо и ехать-то оставалось всего ничего. Телеги еще не прибыли, но Арчи был уверен, что особых проблем теперь у них возникнуть не может.
Замок Ориньи был старым, массивным, построенным в незапамятные годы, еще во времена страшных войн с гигантами, о которых сейчас мало кто и помнил, но содержать его старались в чистоте и порядке. Внимательно следили и за прилегающей к замку территорией. Хотя род Д'Ориньи заметно обеднел за последние триста лет, но на замок, содержание роты солдат и постоянную военную готовность, к счастью, средств всегда хватало.
Рассказывали про деда Арчибальда, что, когда замковая казна почти совсем опустела, он занялся лихими делами: грабил соседские поместья, разбойничал на дорогах, даже совершил, по слухам, рейд в Туманные Земли, причем, что самое удивительное, умудрился вернуться живым и даже с прибылью. Сам дед никогда о своих приключениях не распространялся, да и помнил его Арчи совсем немного. Дед погиб, когда Арчибальду пошел четвертый год, но невероятные истории о его подвигах ходили до сих пор и слушали их с не меньшим интересом, чем двадцать лет назад. Говорят, король даже собрался как-то приструнить дерзкого барона, но дед Арчи вовремя просчитал ситуацию и помог подавить один из редких мятежей, за что заслужил вечную благодарность Короны и полное отпущение всех прежних и многой части будущих грехов.
– Ты тут живешь? – спросил Макс, с интересом разглядывая высокие стены замка и довольно глубокий ров, по традиции наполненный водой. Во рву давно никто не плавал, раньше, при деде, завезли заморских зверей-крокодайлов, но те не прижились и через полгода подохли по непонятным причинам. С тех времен для обороны использовали более традиционные способы: постоянную охрану, ловушки и сторожевых собак, ночью выпускаемых порезвиться на волю. Этого было вполне достаточно для всевозможных, к счастью, очень редких, любителей поживиться за чужой счет.