Боб Квасарски вдруг закатил глаза, выгнулся дугой и упал на кровать. Диаграммы и графики на стене за ним совершили скачок, потом снова выровнялись. Лампа экстренного вызова санитаров налилась тревожным огнем. Но тут старик снова поднял на Витю мутные, залитые слезами глаза.
– Я вспомнил кое-что, – едва слышно простонал он, – как стою в лесу, за деревом. Луна – желтая. И желтый кабриолет на поляне. Они делают это, даже не подняв крыши, луна растягивает их черные тени, разбрасывает по стволам, по земле, по мне. Ночь жаркая и душная, но меня бьет дрожь, и, кажется, в руке моей что-то есть… Это ведь я убил? Так же?
– Нет, – Витя придвинулся поближе и заглянул в зрачки умирающего, – даю вам честное слово. Преступник известен, и это – не вы. Вы просто оказались в плохом месте, в плохое время.
Вбежали санитары...
Вот так, господа. Преступник назван и изобличен, имя его узнали все. Но как посадить в тюрьму само Время, вершившее суд руками Володи Квасина и тысяч других потомков колонистов? Да и есть ли тут кто-то виновный? Скорее уж следовало наказать тех, кто отправлял людей в прошлое за куском экологически чистой свинятины. Но прогресс не стоит на месте, а идет вперед, и почти всегда – по болоту. Жестоко ли воздали нам за неверный шаг? Не думаю, что человеческие мерки вообще здесь подходят. Скорее Мироздание исправило все с максимальной рациональностью.
Я с тех пор часто думаю, какое же оно на самом деле – Время. Не читайте лекций о том, из чего оно состоит! Пустые слова. Все равно что сказать, будто я – это шестьдесят килограммов костей, кожи, волос и мяса, в которых плещется граммов пятьсот алкоголя. Нет, господа, вы забыли бессмертную душу! Уж поверьте, если бы не она, алкоголя во мне было б куда больше…
Мне скорее представляется путник, идущий своей дорогой и иногда останавливающийся отдохнуть. Вот он скинул с плеч свой мешок, развязал тесемки и достал трубку. Забил табак и пошел пускать кольца дыма. И трубка эта, и кольца из нее – тоже немного время. На одном краю кольца Боб Квасарски убивает девчонку. На другом – он же дает жизнь ее прадеду. Просто с начала двадцатого и до конца двадцать первого века Время остановилось покурить. Скоро путник двинется дальше. А кольца дыма растают в воздухе, будто их не бывало…
Так где там моя выпивка?!