Удивительно, но Кэт осталась именно здесь, в Бутбей-Харборе, в «Трех капитанах», не смея даже подумать об отъезде.
Во-первых, она нужна матери. И еще Кэт боялась, что, уехав, может никогда не вернуться. Ей нравилось жить здесь. Убирать в гостинице она не любила, но обожала печь для гостей, и оба эти занятия приносили больше чем достаточно, чтобы оплачивать красивую комнату в мансарде, которая летом могла стоить до двухсот долларов за ночь, хотя мать никогда не брала с дочери денег за проживание.
Еще максимум полгода, и у нее будет достаточно средств, чтобы снять помещение на первом этаже с выходом на улицу, закупить оборудование и открыть «Торты и сладости от Кэт». Даже если позволит себе крохотную лавочку на боковой улице, она будет принадлежать ей.
Деньги поступали от продажи свадебных тортов и от клиентов в городе – гурмэ продуктовых магазинов и кафе, торгующих ее кексами и лепешками. Кроме того, она была городской палочкой-выручалочкой по тортам ко дню рождения. Одна мамаша четырехлетнего ребенка позвонила ей в панике утром в прошлую субботу и заплатила сто долларов за торт с Максом и Руби к четырем часам дня. Сто долларов за торт! Кэт не только выполнила работу, но и получила пять звонков с заказами на торты к детским дням рождения на следующую неделю.
– Кэт, если ты его упустишь, он женится на другой, – нахмурилась Лиззи. Ее бриллиантовое кольцо переливалось в лучах вечернего солнца. – Дружба, которую ты защищаешь все эти годы, изменится, как только у него появится жена. Ты потеряешь Оливера. Не боишься? Боишься. Поэтому вполне можешь попробовать сблизиться с ним.
– Лиззи, я… – Кэт вскинула руки вверх.
Она понятия не имела о своих чувствах к Оливеру.
«Боюсь? Просто не интересуюсь им? Почему я не знаю, что в действительности чувствую?» – мысленно задавала себе вопросы Кэт.
– Во всяком случае, я пробую. Мы встречаемся, – забормотала она.
Лиззи фыркнула.
– Вы встречаетесь полгода, а он еще не видел тебя голой. Это не свидания, Кэт, это дружба. – Лиззи встала и повесила свою огромную сумку на плечо. – Желаю тебе быть такой же счастливой, как я, милая. Кексик на дорожку?
Кэт рассмеялась, полила глазурью еще один кекс и поцеловала Лиззи на прощание. Глянув на часы, она поняла, что у нее всего двадцать минут до приезда Изабел и Джун. И до объявления матери. Кэт глубоко вздохнула, черпая силы в аромате кексов, что всегда срабатывало, даже если она и не знала, что вот-вот должно случиться. Самая нелюбимая для Кэт ситуация.
Глава 4
Изабел сидела в гостиной «Трех капитанов», уставившись прямо перед собой на строгий портрет ее прапрадеда и двух его братьев, морских капитанов, построивших эту гостиницу в начале девятнадцатого века. Изабел приехала десять минут назад и нашла свою тетку Лолли на кухне, где та перекладывала из дуршлага в сервировочную миску дымящиеся фарфалле. В знак приветствия Лолли коснулась предплечья Изабел – ее вариант объятия, – отказалась от помощи с ужином или сервировкой стола и велела племяннице чувствовать себя как дома: отдохнуть в гостиной, на заднем дворе или на веранде. Вот и все. Никаких «Как дела? Где Эдвард?» или «Я так рада тебя видеть». Только обычная чопорность.
Лолли едва взглянула на Изабел. Та даже обрадовалась, потому что глаза у нее покраснели от слез. Накануне вечером, узнав, что анонимная записка не только предназначалась ей, но и до ужаса соответствовала реальности, Изабел вернулась домой, уложила два чемодана одежды и туалетных принадлежностей, а затем несколько часов провела за рулем, пока ей не пришлось остановиться, чтобы дать выход мучительным рыданиям, которые душили ее всю дорогу через Род-Айленд, Массачусетс и Нью-Хемпшир. Она находилась на юге штата Мэн, в районе городков Огунквит или Кеннебанкпорт. Нашла мотель, плюхнулась на кровать и заплакала так громко, что даже удивилась, как это никто не вызвал портье.
Она проигнорировала двадцать с лишним телефонных звонков от Эдварда, поступивших за прошедшую ночь и этот день. Слушала, как звонит и звонит айфон, и испытывала странно успокаивающее чувство, что ему не все равно. И он скорее всего звонил, чтобы умолять о прощении.
Во всяком случае, так она думала, пока наконец не ответила на звонок мужа полчаса назад – почти через сутки после того, как застала его с той женщиной. Изабел как раз проехала мимо Вискассета. До Бутбей-Харбора оставалось пятнадцать минут. Знакомые приметы местности – киоски, торгующие черникой, ферма Чендлеров со стадами голландских быков, чьи продолговатые черно-белые шерстистые тела резко выделялись на фоне зеленого леса, – сгладили чувство одиночества. Она остановилась у белого забора и ответила на звонок.