- Кто стрелял?
Я пожал плечами:
- Лица не видел, а номера экипажа не разглядел.
- Кажется, возница совсем не походил на кучера?
- Не обратил внимания,-сказал я.
Швейцар посмотрел на меня с любопытством и ушел. Полицейский же побежал докладывать о происшедшем начальству. Я оглянулся. Улица была пуста - ни прохожих, ни экипажей. Опасная для меня карета была единственной.,
"Совсем как Паскву,- подумал я,- и та же направляющая рука". Почему же стреляли не в Стила? Во-первых, потому, что убийство сенатора после его выступления сразу бы разоблачило виновников, а во-вторых, роль моя в происшедших за последнее время событиях была разгадана, и холодная война определенно и точно закончилась. Начиналась война настоящая. Ликвидировать меня было проще и безопаснее - велика птица, советник сенатора. Не велика, но опасна. И хотя стреляли из полицейского автомата, но стреляли метко - только рывок экипажа чуточку изменил направление пули.
Я вернулся в отель и позвонил в редакцию Мартину.
- Думаешь, Мердок?- спросил Мартин.
- Вероятно, кто-нибудь вроде покойного Пасквы.
- Я тотчас же ухожу из газеты и буду сопровождать тебя, куда бы ты ни поехал.
- Две мишени вместо одной,- усмехнулся я.- У тебя есть оружие? У меня нет.
- Оружие надо добыть. Стрелять я тоже умею.
Я тут же сообразил, где можно достать оружие. У главного комиссара полиции. И времени терять не будем.
Бойль принял нас немедленно и любезно, хотя и не без удивления, увидев входящего со мной Мартина.
- Что-нибудь срочное, мсье Ано?-заинтересовался он.
- Первое: Дональд Мартин, которого вы сейчас видите, наш человек. Он работал,- я подчеркнул это слово в прошедшем времени,- у Мердока по нашим заданиям. Был связным, а сейчас срочно переквалифицируется в моего телохранителя. Отсюда и второе: нам требуется оружие. Не полицейские автоматыони слишком громоздки, их не спрячешь, а обычные карманные многозарядные пистолеты, такие, как у вас, например.
- Значит, что-то случилось?-подумав, спросил Бойль.
Я кратко рассказал ему о нападении у входа в отель.
- Но почему стреляли именно в вас?
Я объяснил, почему они решили не трогать сенатора. И добавил с усмешкой:
- Мердок - человек сообразительный и умеет делать правильные выводы. В кого бы вы стреляли, если бы хотели ответить по-мердоковски на выступление Стила? И меня, конечно, не устраивает судьба Пасквы, сами понимаете.
Вместо ответа Бойль вызвал дежурного, адъютанта.
- Принесите два пистолета карманного образца и соответствующего калибра,распорядился он,- Кроме того, пошлите полицейского, который дежурил бы у отеля "Омон".
- Привлечет внимание ваш полицейский,-сказал я Бойлю, когда адъютант вышел из кабинета.
- Лишний глаз не помешает.
Пистолеты нам выдали, но относительно полицейского я оказался прав. Его застрелили на другой же день к вечеру, когда редкие газовые фонари в переулке позволяли стрелять из любого уголка уличной темноты.
Об этом мне сообщил по телефону Бойль, когда убитого уже увезли.
- Гибнут не только противники, Бойль,- ответил я,- гибнут и друзья. Вспомните хотя бы Луи Ренье. А кто убил его? И долго ли, думаете, осталось бы жить Питу Селби, если б Ринки удалось скрыться?
...Наконец консилиум заканчивается, выходят его участники, личный врач сенатора шепчет мне на ухо: "Все в порядке, сердечко выдержало. Постарайтесь его не тревожить",- и дежурная сестра пускает меня в палату.
Сенатор лежит под одеялом, обросший седой щетиной: видимо, с утра не побрился и от этого постарел атак лет на десять. Но не то меня встревожило, а какая-то растерянность, почти страх в его мутных, слезящихся глазах: вот-вот не выдержит и закричит не от физической, а скрытой душевной боли.
- Хорошо, что вы пришли, Ано,- говорит он и дрожащей рукой вынимает из кармана больничной пижамы письмо в зеленом конверте с краткой надписью: "Джемсу Стилу, сенатору".
"Уважаемый мистер Стил,- читаю я,- ваша племянница жива и здорова и пока находится у нас в надежном и недоступном для полиции месте. Кормят и обслуживают ее отлично, но увидеться с вами, иначе говоря, вернуться домой, она сможет лишь послезавтра, на другой день после выборов, когда будут подсчитаны все голоса, в том числе и поданные за вас лично. По условиям конституции вы можете подать в отставку и отдать все эти голоса любому избранному вами политическому деятелю. Вот мы и предлагаем вам сделку: мы отдаем вам Минни, а Вы нам свои голоса, иначе говоря, избранному не вами, а нами политическому деятелю. Имя его Тур Мердок. Имя, отнюдь не ласкающее ваше ухо, но таковы. уж условия сделки".
Подписано письмо не было. Пока я читал его, Стил лежал как мертвец, с закрытыми глазами и отекшими веками. Я, заикаясь, спросил его:
- Когда, же ее похитили?
- Думаю, после полудня.
Значит, она еще в Городе, предполагаю я. Шантажистам нет смысла увозить ее далеко, если придется возвращать ее завтра после полудня.
- Я все уже решил,-не открывая глаз, произносит Стил.
- Что именно?
- Сделать то, что они требуют.
Я встал над его постелью.
- Откройте глаза, Джемс! Вы еще не умираете, и Минни пока жива. Вы имеете право жертвовать многим ради ее спасения, но не имеете права предавать партию. Не имеете права предавать Город. Если вы сделаете это, Мердок станет его хозяином. Словом, ждите. И не вызывайте никаких адвокатов, пока я не сообщу вам, что Минни свободна.
С этими словами я покидаю палату. Мартин поджидает меня на улице.
- Минни похищена.- говорю я.- Чистый кинднаппинг, как говорят у вас в Штатах.
- А выкуп?
- Все голоса Стила, полученные на выборах.
Мартин не понимает. Я объясняю ему, как можно распорядиться поданными за тебя голосами, если подашь в отставку тотчас же после выборов.
- Сволочи.- говорит Мартин.
- Хуже.- добавляю я.
- А если все-таки рискнуть?
- Как?
- Без полиции.
- Об этом я и думаю.
- Ты же знаешь адрес.
- Наверняка дом охраняется.
- А сколько их? Двое, трое... не больше. Справимся не Земля ведь, а чужое пространство и время.
- Сволочи не слабее оттого, что они стреляют в чужом пространстве и времени.
- Все равно поехали.
Мы с Мартином понимаем друг друга с полуслова. Чтобы спасти Минни, должен струсить Мердок. А это не просто. Сначала трое или четверо дружков Пасквы, а потом он сам, бывший шериф. Стрелять умеет. Но и мы умеем.
Газовый фонарь далеко, а в особняке Мердока тускло горят лампочки или свечи. Освещены только два окна на втором этаже - должно быть, все-таки свечи: ночью в Городе электроэнергия не подается в дома даже этого квартала. Внизу светится окошко рядом с подъездом: в первой комнате. должно быть, дежурят охранники.
Я подхожу к калитке так, чтобы сидящему на ступеньках крыльца был виден мой силуэт. Мартин, мгновенно поняв меня, незаметно взбирается на ограду рядом. Я издаю тихий свист. Фигура на крыльце подымается и шагает по утрамбованной дорожке к калитке. Судя по силуэту, парень похож на гориллу в темной рубахе без пояса.
- Кто?- хрипит он из темноты.
- Свой,- говорю я.
Он плотно приникает к чугунной решетке, силясь разглядеть, свой ли. В ту же секунду Мартин кошкой прыгает на него сверху. Охранник не успевает даже вскрикнуть.
- Готов, теперь не скоро очнется.- шепотом откликается Мартин, открывая засов калитки.