— Не пугайся, — выдохнул он. — Меня зовут Александр. А тебя?
— Камилла.
— А что ты тут делаешь?
— Я пришла посмотреть на новую витрину моей крестной матери.
— Но витрины находятся на первом этаже. А здесь — шестой. Как ты поднялась сюда, совсем одна?
— Я искала папу. Но я не смогла его найти.
— А кто он, твой папа?
— Он — мой папа.
— Это я уже понял, но как его зовут?
— Папа, — заявила девчушка, нахмурив брови, видимо злясь на столь непонятливого незнакомца.
Александр улыбнулся.
— Хорошо, а твоя мама, ее имя ты знаешь?
— Валентина.
— Да, мы не слишком продвинулись, — сказал Александр. — Мне кажется, что тебе лучше спуститься вниз, скорее всего, тебя ищут. Не хочешь ли ты пойти вместе со мной? Я должен отнести эти шубы.
Девочка одним движением вскочила на ноги. Александр перекинул все три шубы через одну руку. К счастью, соболиный мех был легким, как пух. Он уже собирался взять накидку, когда девочка вложила свою руку в его и широко улыбнулась, продемонстрировав дырку от недостающего зуба.
— Пойдемте, принцесса, — произнес развеселившийся Александр.
Как только они вошли в большой зал на первом этаже, к ним устремилась невысокая толстуха.
— Мадемуазель Камилла! Где вы были? Я из-за вас чуть не поседела!
— Ты и так уже вся седая, Нана, — возразила девочка, тогда как ее гувернантка энергично отряхивала пыль с короткого пальтишка из красного бархата.
— А, вот ты где, Камилла! Мы ищем тебя уже целый час. А ведь я просила тебя не отходить от Жанны. Почему ты никогда не слушаешься?
Худенькая женщина, одетая в темно-серый костюм с воротником-шалькой и рукавами, отделанными горностаем, сердито смотрела на девочку. Затем она повернулась к Александру, который по-прежнему держал в руках манто.
Под войлочной шляпкой без полей, надвинутой почти на самые брови, он увидел сияющие глаза. Тонкий нос, красные губы, полупрозрачная кожа — вне всякого сомнения, это была мать малышки. Мужчина не мог сдвинуться с места, сраженный ее красотой. Ему было достаточно одного взгляда, чтобы отметить истинную элегантность этой женщины, ее изящные лодыжки в шелковых чулках, тонкие руки, затянутые в перчатки, нежную кожу, оттененную жемчужным ожерельем. Она была высокой, почти с него ростом.
— Это вы нашли ее, месье? — спросила незнакомка.
— Папа! — воскликнула маленькая Камилла и бросилась в объятия Андре Фонтеруа, который подхватил ее на руки.
— Послушай, дорогая моя, ты сильно нас напугала! Не следует исчезать так неожиданно. Где ты была?
— Я искала тебя, но здесь так много лестниц, и я так утомилась, что прилегла поспать. Это Александр меня разбудил.
Смущенный Александр почувствовал, что на него обратились взгляды всех присутствующих.
— Девочка… Я нашел ее на шестом этаже, вместе с шубами, — сообщил он, как будто извиняясь.
— Ну что же, теперь надо торопиться, — нетерпеливо заявила Одиль Венелль, появившись из витрины, расположенной слева от входной двери. — Я всегда знала, что моя крестница слишком умна, чтобы уйти из магазина. Идите сюда, молодой человек, мне необходима ваша помощь.
Успокоенный тем, что больше не является центром внимания, Александр поспешил повиноваться приказу. Госпожа Венелль объяснила ему, как следует накинуть манто на плечи воскового манекена, облаченного в разноцветные платки. Но она тут же передумала, заставила Александра убрать манекен и повесить соболиную шубу на прозрачную вешалку, прикрепленную невидимой нитью к потолочной балке. Таким образом манто как бы парило в воздухе среди всевозможных картонных кубов.
Александр собирал булавки, рассыпанные по полу, когда услышал тоненький голосок:
— До свидания.
Мужчина развернулся на каблуках и оказался лицом к лицу с Камиллой.
— До свидания, мадемуазель. Я был счастлив познакомиться с вами.
Повинуясь внезапному порыву, девчушка обхватила его руками за шею и поцеловала в щеку.
— Ты можешь продолжать называть меня принцессой, если хочешь, — с хитрым видом заявила маленькая проказница.
Она стрелой вылетела из витрины, чтобы присоединиться к своей гувернантке, ожидающей ее у двери.
Затем к нему подошла Валентина Фонтеруа. Александр медленно поднялся.
— Спасибо вам за то, что вернули нам дочь, месье, — очень серьезно сказала она.
— Да что вы, не стоит благодарности, мадам… Она очень красивая.