- Ну все, мне пора! Постарайся сегодня не так поздно.
Поцеловав прохладную бледную щеку супруги, Юлий вышел в распахнувшуюся перед ним автоматическую дверь. Садясь на велосипед, подумал, что просить ее вернуться пораньше, было глупо.
" Что толку в просьбах и даже приказах, которые никто не собирается выполнять!"
Уже не раз он своими наставлениями выставлял себя в смешном виде. Однако, характер и служебные привычки побуждали открыто формулировать все претензии к оппоненту, и в очередной раз наступать на одни и те же грабли.
Только велосипедная дорожка помогла избавиться от досадных мыслей. Мелькание привычных, но никогда не надоедающих видов, настраивало на правильный утренний лад. Солнечные лучики, пробиваясь сквозь зеленую завесу над бульваром, возвращали душе бодрость. Велосипед выжимал максимально разрешенные сорок километров в час. С левой стороны в пешеходной зоне под сенью кряжистых дубов и молодых кленов роботы-няньки качали в колясках детей. А их молодые матери между цветочных клумб играли с подругами в бадминтон, или сидели на лавочках, свернув калачиком ноги и погрузив взгляд в экран ноутбука. С правой стороны сквозь завесу еще мокрых после ночного дождя кустов мелькали картинки городских улиц: увитые плющом и диким виноградом двухэтажные жилые коттеджи, сказочные теремки школьных корпусов, похожие на инопланетные тарелки спортзалы и бассейны. Над всем этим уютным малоэтажным пейзажем, словно гонные пики, сверкали пластикобетонные высотки административных и промышленных зданий. На перекрестках, проезжая мосты, Юлий краем глаза видел, как выныривают на свет и снова улетают в черные дыры туннелей автомобили. Техногенный мир высоких скоростей, ревущих двигателей и выхлопных газов с некоторых пор скрылся под землю, уступив городскую поверхность велосипедистам и пешеходам.
Держать заданную скорость не составляло труда. Помогали не только многолетние тренировки, но и "умная" конструкция велосипеда. Когда на спусках он разгонялся выше положенных сорока, движение притормаживалось включением подзарядки аккумулятора. На подъемах, возрастающее усилие компенсировал микродвигатель. Так что, не тратя много энергии и получая дополнительный заряд бодрости, Юлий за двадцать минут добирался до места службы.
Это переломное для его судьбы утро началось как обычно. Припарковав своего "железного коня" у свободной стойки, он снял велосипедный шлем, поправил перед зеркальной камерой форму и шагнул в распахнувшиеся автоматические двери. В коридорах "Управления общественной безопасности" пока было не многолюдно. Официальный рабочий день начинался через десять минут, еще час через должны были появиться посетители и прикомандированные сотрудники смежных ведомств. В свою комнату Юлий вошел первым. Пока включал монитор и просматривал ночные сводки по своему участку, начали появляться коллеги. Последними, уже через пять минут после начала работы, в комнату впорхнули запыхавшиеся стажерки. Что-то весело обсуждая, девушки проследовали через комнату и, не прекращая разговор, заняли свои места в дальнем углу у окна. Юлий заметил, что Марьяна укоротила сверх положенной длинны юбку и внесла еще мелкие изменения в служебную форму. Не успел он подумать, что девчонка получит от шефа за свои дизайнерские эксперименты, как на мониторе заморгало сообщение:
" Срочно зайти к комиссару отдела!"
От утренних вызовов к начальству никогда не ожидаешь ничего хорошего. А в этот раз Юлий вдруг почувствовал необъяснимый страх. Казалось, один из его ночных кошмаров витает где-то поблизости и пытается прорваться в реальность. Усилием воли он отогнал наваждение и отправился в кабинет шефа.
По правую руку от комиссара, вальяжно откинувшись на спинку кресла, сидел главный аналитик управления Гулевский. Присутствие этой особы сразу заставило внутренне подобраться. Гулевский относился к разряду тех ярких неординарных личностей, что не утруждают себя соблюдением правил вежливости по отношению к менее одаренным коллегам. Юлий, как типичный образец недалекого служаки, вызывал у "гения аналитики" раздражение, что он не особо пытался скрывать. Юлий платил неприязнью, порой переходящей в ненависть. Подчиняясь законам субординации и служебному этикету, он никогда ее не высказывал, но загнанное вглубь чувство порядком отравляло жизнь. Усугублялось все тем, что Гулевский состоял в завсегдатаях общества "Святого Грааля", и вполне возможно был знаком с Лилиан.