"Все один в один! Может только площадка перед лифтами чуть уже, и потолок над лестницей грязнее!"
И ту ж память выдернула их своих хранилищ, сценку той прежней холостяцкой жизни:
- Середина осени. Крыши многоквартирных домов эконом-зоны зачарованно смотрят в холодную синеву неба. Маленькие серые облака отражаются в подернутых ледяной коркой лужах. Над замершей городской пылью торжественно кружатся снежинки. Молодая весела компания идет отмечать новоселье. В руках мужчин бутылки и пакеты с закуской. Жена сослуживца и ее незамужняя подруга несут торт и чайный сервис для новосела. О чем-то перешептываясь, весело поглядывают на виновника торжества. А тот пребывает в состоянии осенней эйфории. Прохладный воздух бодрит кровь. В теле упругая легкость, в голове восхитительная пустота. Не желая ни за что цепляться, мысли скользят по ледяным корочкам луж, охапкам багровых листьев. Воспарив над крышами, стремятся дальше за городские кварталы. Туда, где застыл прихваченный ночным заморозком лес, холодной лентой извивается река, а синева неба растворяет свои краски в вечности.
Оставив на кухне груду тарелок, давно отшумело и отсмеялось то далекое новоселье. Сервис за несколько лет постепенно переколотили гости, женатые коллеги развелись, а незамужняя подруга обрела свое счастье с приятелем Юлия. Роман их, кстати, и завязался на той вечеринке. У самого же новосела осталось, как ностальгическое воспоминание, почему- то именно эта осенняя зарисовка.
Голос напарницы и бесцеремонный толчком кулачком в мягкие ткани живота вернули в реальность:
- Чего загрустил! Привыкай к новой жизни, женатик.
Ничего не ответив, Юлий насупился и надавил кнопку лифта. Ждать пришлось около минуты. Состояние коммунальной техники в социальной зоне, все-таки оставляло желать лучшего. В кабине по свежей краске кто-то уже успел начертать корявым подчерком несколько фраз. И пока лифт неторопливо поднимал их на двенадцатый этаж, Юлий пытался понять, что все-таки хотел сказать неизвестный автор. Наконец дверцы открылись, выпустив их на лестничную площадку. Она тоже напомнила о прошлой жизни. На таком же клочке коммунального пространства в далекий судьбоносный вечер поджидала его Лилиан.
- Ну и куда теперь? - прервала его воспоминания Эльза. На площадку выходили четыре двери, и не на одной не было табличек с номерами. Но после тщательного осмотра удалось обнаружить следы когда-то приклеенных на обшивку цифр. Вместе с адресом Гулевский передал и комбинацию для условного звонка. Еще раз, заглянув в телефон, Юлий сделал три быстрых и два долгих и еще одно быстрое нажатие на кнопку. Ожидая, пока дверь откроют, почему-то думал, что увидит самого главного аналитика, но это оказался совершенно незнакомый молодой человек. Поправив на носу очки для компьютерных фанатов, он смущенно улыбнулся и спросил:
- Вы, наверное, от Аркадия Германовича?
Потом, не дожидаясь ответа, впустил незнакомцев в квартиру, и до Юлия, наконец, дошло, что он услышал сейчас имя и отчество Гулевского.
Глава 10
Квартирка показалась Юлию еще меньше его прежней холостяцкой берлоги. Сказав, что обувь снимать совершенно не обязательно, хозяин повел новых постояльцев на экскурсию. Коротенький коридор из прихожей выходил на небольшую кухню. По его правой стене располагались туалет и ванная. Другой коротенький коридорчик заканчивался встроенным платяным шкафом. С двух сторон в него выходили две двери. Открыв первую, они оказались в похожем на узкий пенал пространстве. Половину его занимала не застеленная кровать. На оставшейся площади теснились тумбочка, вращающееся кресло и установленный на специальном столике компьютер. По огромному монитору, выполняя роль заставки, плавали золотые рыбки.