— Давай же! — Голос его пресекся от волнения, и ему пришлось повторить, на сей раз более членораздельно. — Ну! Да не спи! Вот беда еще на мою голову…
Но я действительно засыпал — и не только потому, что хотел произвести на него нужное впечатление. Видно, его зелья оказались крепче, чем мне показалось вначале, и сейчас приходилось всерьез бороться за сохранение моего "я" в нужной форме. Он схватил меня за плечи, основательно встряхнул:
— Ну!
Я медленно, через силу пробормотал:
— Передаю…
Кажется, я не ошибся ни в одном знаке. Хотя память моя из кристаллической структуры ощутимо превращалась в желе, и я сомневался, что смог бы воспроизвести этот ряд еще раз — это пришлось бы делать, если бы код оказался неверным. Но память не подвела, ключ сработал, и банковский счет, необходимый, чтобы окончательно убедить Акрида в правильности его расчетов, возник на мониторе во всей его красе, а точнее — в красе той суммы, которая там значилась. Даже в том состоянии отупения, в котором я находился, я понял: его проняло, такого количества нулей он явно не ожидал. Он медленно перевел глаза на меня, на лице его была торжествующая ухмылка. Он не удержался от того, чтобы не высказать торжества вслух:
— А ты, оказывается, и впрямь не самый бедный мальчик в Галактике! — Сделав многозначительную паузу, закончил: — Был! А теперь спи спокойно: все твои заботы беру на себя.
И, сохраняя на лице все ту же усмешку, снова повернулся к компьютеру, чтобы закончить столь успешно начатую операцию: перебросить деньги с моего счета на свой собственный.
Можно было атаковать его уже сейчас, но я — человек слабый, и мне тоже хотелось пережить мгновение торжества. Так что я лишь приготовился к активным действиям: собрал всю грязь, накопившуюся во мне за последние часы, в плотный комок и усилием воли вышвырнул его вниз — куда-то в недра планеты. Ушел дурман, ушло состояние слабости, и я почувствовал себя готовым к бою. Но помедлил еще несколько мгновений.
Эти несколько секунд понадобились мику, чтобы, выполняя заложенную в него программу, вместо рапорта о переводе денег вывесить на мониторе издевательский плакатик:
Нищим не подаем!
Похоже, Акрид не сразу уразумел — что именно произошло. А когда до него наконец дошло — он повернулся ко мне, одновременно вскочив так, что стул упал (без особого шума, правда: палуба салона была затянута пушистым ковром). Оскалился:
— Шутки шутишь? Ты покойник. Покойник! В плечевой кобуре у него скучал без работы дистант — правда, далеко не последней модели, но вполне пригодный для убийства. Акрид вытаскивал его медленно, словно смакуя каждое движение. При этом он не отводил взгляда от меня, ожидая, когда в моих глазах появится выражение страха. И, похоже, дождался; оскал на его лице перешел в презрительную ухмылку:
— Что — забздел, подонок?
Наверное, мое лицо действительно выразило какую-то часть той растерянности, что на краткие мгновения охватила меня.
Потому что, по моим расчетам, я к этой минуте должен был уже полностью восстановить все мои способности, умения и энергетику, чтобы неожиданно для него овладеть ситуацией. Но этого не получилось. Видимо, мой анализ той химии, которой он на меня воздействовал, оказался недостаточно полным. Акрид применил еще какие-то новинки, которых я не распознал вовремя. Так или иначе, у меня сейчас не было сил, чтобы психически подмять его, обессилить, обезволить, заставить играть мою музыку, а не ту, что звучала в салоне катера сейчас… Мне нужно было еще какое-то время — а Акрид, судя по его действиям, вовсе не собирался мне его предоставить. Он повернулся к пульту комп-штурмана, чтобы изменить курс на противоположный и направиться к берегу, где меня с нетерпением ждали — и ему это, конечно, было известно.
Пришлось сделать то, на что я сейчас был способен: опрокинуться вместе со стулом на спину, сделать кувырок через голову и, оказавшись на ногах, одним прыжком преодолеть расстояние, отделявшее меня от выхода и оказаться на палубе — в то время, как ему понадобилась доля секунды, чтобы перенести внимание с комп-штурмана на меня и мои действия. Акрид вскинул дистант, выпустил импульс, и луч ударил в то место, где еще мигом раньше находилась моя грудь. Ударил точно: на таком расстоянии не промахивается даже слепой. Но я был уже снаружи и окунулся в спасительную темноту.
Я слышал, как он метнулся мне вдогонку, отшвырнув ногой опрокинутый мною стул, крепко выругавшись при этом (верно, соприкосновение его ноги с мебелью оказалось достаточно болезненным). Будь при мне оружие, я подождал бы Акрида у люка и всадил бы в него импульс, но я пришел на борт безоружным. Поэтому сейчас осталось лишь одно: по возможности увеличить разделяющее нас расстояние и использовать, как говорится, рельеф местности — все то, что находилось на палубе и выше нее. И выигрывать время — секунды и минуты, так нужные мне для того, чтобы почувствовать себя наконец в боевой форме.