— Ладно, давай посмотрим, что тут у Мортона завалялось съестного.
При слове «съестное», следовавший за ними Лауди замахал хвостом.
Как выяснилось, хозяин дома не очень любил прибирать за собой. На плите стояла кастрюлька с чем-то густым, что неделю назад, вероятно, было супом, а на сосновом столе валялись хлебные крошки. В раковине была навалена куча грязной посуды с остатками засохшей еды.
— Ты помоешь посуду, — сказал Арни, — а я отыщу что-нибудь поесть. — Открыв холодильник, он начал исследовать его содержимое.
— Чистоплюй, — бросила Фейс.
— Что?
— Я сказала чистоплюй, — повторила она. — Не можешь заставить себя смотреть на эти грязные тарелки, вот и оставил их мне.
— На что я действительно не могу смотреть, — ответил Арни, выпрямившись, — так это на ужин, похожий на вареные носки. У меня отличная память, милая. Так что мой тарелки.
— Мистер О'Грэди, если я не умела готовить семь лет назад, это не значит, что я и сейчас не в состоянии это сделать. С тех пор у меня было достаточно практики.
— Вот как? И сколько же времени ты пробыла замужем, прежде чем супруг тебя оставил? — Арни провел рукой по подбородку.
— О! Из всех грубых невоспитанных типов ты… — Она приостановилась, набирая в грудь воздуха. — Как ты смеешь намекать, что Роберт оставил меня из-за… из-за…
— Из-за твоего неумения готовить? — Он закрыл холодильник и прислонился к дверце, скрестив руки на груди. — Ладно, может, ты и не выжила его из дому с помощью мясных консервов или сардин, но я все равно не допущу тебя до плиты.
Фейс заподозрила, что Арни провоцирует ее нарочно, чтобы наказать за пса. Но она не могла остановиться.
— Ты тут ничего не решаешь, — огрызнулась она. — Я не стану выполнять твои приказания! Хватит!
— А приказания мужа ты выполняла?
Фейс удивилась странному выражению, мелькнувшему во взоре Арни. И при чем здесь Роберт? Ей совсем не хотелось думать о нем.
— Нет, — ответила она. — Кроме того, муж не отдавал приказаний. Он просто орал на меня.
— Ну, я этого делать не буду, а просто попрошу тебя помыть посуду.
— Правда? — Фейс напряглась. — Печально. Я-то было решила оставить посуду тебе.
— Да неужели? — Он быстро пересек комнату и, прежде чем она сообразила, что происходит, обхватил ее и потащил к раковине. Фейс ощутила его тело — мускулистое, теплое, соблазнительное. Возникшее ощущение заполонило все ее чувства и парализовало желание сопротивляться. Хотя противиться нужно было не этому приятному захвату, а мытью грязной посуды! Женщина внезапно поняла, что ведет мучительную борьбу не с ожидавшей ее горой тарелок, а со своим прошлым, с призраком Роберта.
Хотя смысла-то никакого в том не было. Арни вовсе не собирался доказывать свое превосходство над ее мужем.
Фейс закрыла глаза. Что за дурацкие мысли лезут в голову?
Конечно, Арни мужчина властный, порой выводящий ее из себя, подавляющий окружающих, но много лет назад он всегда если не сочувствовал ей, то выручал, когда она попадала в какой-нибудь переплет.
— Послушай, к чему это все? — спросила она, схватившись за края раковины. — Какое значение имеет, кто из нас вымоет посуду? И при чем тут Роберт?
Хватка ослабла, и Фейс смогла повернуться.
Арни смотрел на нее хмуро, рот его превратился в прямую узкую линию.
— Имеет, черт побери! Не стану же я делать всю работу, пока ты будешь восседать на подушках и чистить свои перышки. — Он помолчал. — А твой печальной памяти Роберт никакого отношения к этому действительно не имеет.
Фейс сердито спросила:
— Тогда зачем же было беспокоить его память?
Он скривился, вокруг его рта обозначились морщины.
— Незачем. Хотя, конечно, я не должен был позволять тебе выходить за него.
— Ты не смог бы меня остановить.
— Смог бы. — Он положил руки на края раковины, держа Фейс в ловушке.
— Ну… — она неловко дернулась, — наверное, смог бы, если бы… ты меня любил. Но ведь этого не было.
— Ты так думаешь? — Голос будто коснулся ее нервных окончаний.
— Да. Ты ведешь себя точь-в-точь как Роберт! Мужчина, которого мало кто интересует.
Глаза Арни сузились.
— Вовсе нет. Если бы ты была моей, я бы тебя не бросил.
— Знаю. — Она порывисто положила руки ему на плечи. Но он тотчас снял их и отодвинулся.
Фейс нахмурилась.
— Беру свои слова назад, — мягко сказала она. — По крайней мере, Роберт не ускользал от меня, как улитка в свой домик, когда я его касалась.
— Улитка? — повторил Арни. — Считаешь меня улиткой?