И он обратился. Потянулся в безмолвную пока что пустоту, крикнул что было сил. Как-то же это делал старшина? И даже стрелок? И, скорее всего, пилот тоже? Значит, могло получиться и у него. Он же видит вселенную? А грави-связь, она… она – та же вселенная, малая ее часть…
И пустота ответила. Сначала – ощущением присутствия. Потом мелькнул возглас стрелка, что-то матерное, как обычно, и еще про него не очень вежливое, но радостное. Но он искал не экипаж «семерки». «Семерка» – это важно, но потом. Сейчас ему требовалось достать «Нибелунг».
Он сосредоточился и потянулся к звонкому строгому образу девушки.
– Лючия, выведи «Нибелунга» навстречу европейцам! – четко и ясно приказал он. – Связать боем и задержать! «Нибелунгу» старт! Начинаю проводку: плюс, восемнадцать-восемнадцать, брандер по курсу, уничтожить залпом «Торов»!
– Есть старт «Нибелунгу»! – донесся решительный ответ. – Плюс, восемнадцать-восемнадцать, «Торам» по курсу залп…
Сквозь бред он почувствовал, как ему снова что-то вкололи – и полетел в пустоту. Но, даже падая в ничто, он продолжал безошибочно вести «Нибелунг» через защитные заграждения Клондайка. Ведь там Лючия, там доверившиеся ему люди. А людей он обязан сберечь. Сам он при этом мог умереть, это ничего, это допустимо, но вывести людей – обязан.
Корабль орбитальной обороны прорвался через защитную сферу Клондайка и бесстрашно кинулся в бой на европейский флот…
Майор Быков вопросительно уставился на подчиненного.
Подбежавший боец выглядел так, как будто нашел кейс с кредитными картами пан-эро. На предъявителя.
– Там… завод по производству расходников! – выпалил он. – Руководство на проходной и требует представителей командования! Что, стрелять?
– Сначала поговорить! – возразил майор обрадованно. – А потом, естественно, стрелять! Завод расходников! Ему цены нет! Черт, интересно, его можно на «Локи» перетащить?
И замер, прислушиваясь к очередному сообщению.
– Майор, кто из твоих на охране императора? – донесся обеспокоенный голос капитана Михеева. – А то по агентуре циркулярка прошла крошить наше руководство! Мы, конечно, все в какой-то мере агенты чего-нибудь, но все же вот тебе списочек штатных диверсантов…
Майор послушал еще пару секунд, изменился в лице и дернулся бежать обратно – четвертым в списке значился лейтенант Гром, тайный боец спецподразделения «Браво» руководства карательных корпусов России – и нынешний телохранитель самого товарища императора! После штурма Клондайка даже самый тупой десантник понял, что их император – не просто младший офицер. И даже вовсе не офицер, а некто выше, гораздо выше. И что сохранность его жизни означает жизнь для всех остальных бунтовщиков. Так что – защитить любой ценой!
– Куда? – остановил его заместитель. – Марш к руководству завода! Без тебя его точно перестреляют! В медблоке сам разберусь!
– Слушаюсь, товарищ капитан! – сердито рявкнул майор – но действительно послушался.
А капитан перевесил автомат под руку и побежал к местному госпиталю – именно туда определили на лечение и товарища императора, и большинство раненых при штурме бойцов, как своих, так и европейцев. Бежать в броне и с полной разгрузкой – удовольствие сомнительное, капитан мгновенно взмок и помянул неласковым словом капитана Михеева не раз и не два. Что бы контрразведчику не сбросить данные по ликвидаторам заранее?! Нет, надо тянуть до последнего, чтоб потом десант бежал, выручал, как всегда!
Клондайк, как ни странно, продолжал жить своей экзотической внутренней жизнью, как будто не было никакого штурма. Толклись в торговом центре люди, капитану даже пару раз пришлось недовольно бросить на ходу «entschuldiegen Sie bitte!» и отодвинуть нерасторопных стволом автомата. В скверах и парках под желтыми куполами закатного солнца на скамеечках сидели и подслеповато щурились на бегущего русского десантника старички – явление в космосе из разряда редких. И дети носились по игровой площадке, явление еще более редкое. И студенты шли откуда-то оживленной толпой. И никого не волновала ожесточенная стрельба в укрепцентрах, не смущал вооруженный громила с сигнатурами космодесанта России на дорожках европейского промышленно-научного кластера!
Это космос, напомнил себе капитан. Здесь – свои особенности. Война войной, но никто в здравом уме не станет ломать жилой астероид, слишком большая он ценность. И не в здравом уме – тоже не станет. И все это знают. В космосе невозможно представить пацана, из пакости портящего оборудование жизнеобеспечения. В космосе даже полицейские – да что полицейские, даже охрана корпораций! – даже они палят по захватчикам из слабопатронных вариантов оружия, чтоб ненароком не поломать что-либо важное. Гранатометные «залпы» десантников на Клондайке смотрелись кощунством, бойцы-земляне это чувствовали и старались пускать в ход в крайнем случае.