– Ежи, эти сраные русские действительно не смогут в ближайшее время взять под контроль защитные системы Клондайка?
– Ученые гарантируют, сэр. Там искусственный интеллект, сэр, и до него непросто добраться.
– Сам знаю! Но как-то же они его захватили? Да, и потом этот, как его, «Нибелунг»? Прошел через защитную сферу и отправил на металлолом пять сраных кораблей Седьмого флота!
Командующий Седьмым флотом дернулся, но счел ниже собственного достоинства доказывать сумасшедшему старику, что не пять кораблей, а всего три, и не сраных, и не на металлолом, а в ремонтные доки – тем более что по существу Штерн был прав. Русские действительно как-то прошли считавшуюся непреодолимой защитную сферу и захватили Клондайк. К сожалению, последовать примеру генерала и отмолчаться адъютант не мог, потому что Штерн ждал ответа, уже потихоньку закипая от злости.
– Господин адмирал, – взвешенно и осторожно сказал адъютант. – Да, мы не знаем, как русские это проделали. Но мы хорошо знаем возможности защитной сферы Клондайка, мы сами ее создавали. Все они – оборонительного плана. Русские могут ее только поломать, но и это вряд ли станут делать, она же их защищает. Со стороны Клондайка нам ничего не угрожает, кроме трех кораблей, предположительно находящихся в распоряжении русских инсургентов. Но командующий эту опасность учел. Сэр, по совокупной мощи мы превосходим русских во всем, у нас нет причин для беспокойства – я имею в виду, объективных причин.
– Иначе говоря, маразматик-адмирал выжил из ума и боится собственных выдумок? – усмехнулся старик. – Ну-ну. Ежи, пока я валялся под видом раненого в медблоке, от скуки посмотрел один из русских видеомиров. «Сибирские амазонки» называется – кстати, рекомендую, там очень красивые девочки! И знаешь, я понял две вещи. Первая – что видеомир полное дерьмо и русские никогда не научатся их делать качественно. Вторая же – что на медведя можно охотиться, только пока он спит. Ежи, я разбудил русского медведя! И да, прямо сейчас боюсь, что он порвет нас на клочки! Потому что бешеному медведю без разницы, насколько ты превышаешь его по совокупной мощи! Вот, я высказал свое адмиральское мнение, и можешь с полным основанием считать меня психом!
– Я не считаю вас психом, господин адмирал!
– А кем считаешь? – вдруг заинтересовался адмирал и остро уставился на адъютанта.
Полковник Ежи Радзивилл почувствовал себя очень неуютно. На самом деле именно психом он адмирала и называл. Иногда. Мысленно.
– У вас очень необычное, парадоксальное, но очень эффективное мышление, – пробормотал адъютант в результате. – Но оно глубоко пропитано восточным мистицизмом, и феномену «тринадцатого», получившему наконец реалистичное, документально обоснованное толкование, вы ложно приписываете сверхъестественные свойства…
– А что скажешь, когда «тринадцатый» встретит тебя на выходе из центра управления?!
– Скажу, что не встретит, – уверенно сказал Радзивилл. – Его самого встретят «Торы» малой мощности – неподобающее для внутренних помещений, но очень эффективное оружие! Вы позаботились о «тринадцатом», господин адмирал. Объективных причин для беспокойства нет.
– Ну… генерал Зееленбиндер! Наши действия?
– Готовимся ослепить русский флагман, а потом стереть его в порошок, – процедил генерал, не отрываясь от управления флотом. – Причин для беспокойства нет, господин адмирал. Объективных – нет.
Адмирал Штерн недоверчиво усмехнулся – и снова с подозрением уставился на развертку Клондайка…
В центре управления флагмана российского космофлота «Святой Владимир» офицеры напряженно следили за перемещениями европейцев. Дико нервничали все без исключения – впервые за много лет корабли-матки противоборствующих сторон сходились вот так, лоб в лоб. Обычно воевали – и погибали – недорогие истребители, а сверхценные матки ожидали исхода боя в отдалении, защищенные экранами Фридмана и многократно дублированными средствами противоракетной обороны. Но не в этот раз. В этот раз на Клондайке находился настолько ценный приз, что стороны готовы были поставить на кон все – и поставили. А еще ситуацию накалили чертовы бунтовщики, непонятно как выбив из строя сразу несколько европейских кораблей, и теперь европейцы собирались дать достойный ответ всей своей совокупной мощью.
– Начинается! – тоскливо сказал первый пилот и вытер потные ладони об комбез. У него еще с первого боя в качестве пилота элементара проявилась неприятная реакция на смертельную опасность – потные ладони. – Как думаете, что сейчас будет?