Я считаю, что началось все именно там, именно тогда, с фразы «хорошие люди должны помогать друг другу, иначе нам конец». Это – толчок и первая строчка священного писания новой религии. Мы-то пятьсот лет назад друг другу не помогли, и нам пришел конец. Правда, помогать особо было некому. Хорошие люди, ау! Нет никого… А в космосе хороших людей немало нашлось. Хотя долгое время они были незаметны. Хорошие люди всегда незаметны в стаде агрессивных, нахрапистых прямоходящих. Почему именно в космосе? Может быть, клонирование – не такой уж простой процесс, как ныне представляется, и что-то в клонах изменилось незапланированно. Может, новые условия выживания повлияли. Какая разница? Главное – результат. А результат таков: они ушли дальше от зверя.
Возможно, я единственный, кто это заметил.
Но знание мое не умрет со мной.
Впрочем, я умирать не собираюсь.
Раньше, лет пятьсот назад, Георгий 21-й все равно канул бы в пучину жизни без следа. Теперь кое-что изменилось. Первый пророк новой религии, ее душа, он летел на войну, даже не подозревая, что встретит там ни много ни мало Руку Бога – впрочем, давно известную в космосе под именем «тринадцатый». Для становления новой религии – очень удачное событие. Когда люди видят материальное подтверждение божественной воли, их вера способна сама творить чудеса. Вообще немного мистики для любой религии нелишне, и христианство, к примеру, само поставило на себе крест, отказавшись от материальных чудес и полностью сосредоточившись на духовном. Впрочем, откуда бы им взяться, чудесам, во времена христианства? «Тринадцатого» тогда не было. Я видел, знаю.
Я многое вижу, потому что внизу.
Шаг второй
– Совсем русские работать не хотят! – возмутился стрелок. – Где тральщик?!
На риторический вопрос никто не ответил, и молчание космоса объяло их. Бой закончился, как ни странно, закончился победой «Внуков Даждь-бога», уцелевшие экипажи давно вернулись на матку, ну а экипажу «семерки» возвращаться было не на чем, потому что после огневого контакта с полным крылом «Дьяболо» обломки их истребителя – прекрасного российского истребителя! – улетели куда-то, и бронированное яйцо элементара кувыркалось в неизвестность, оглашая окрестности воплями о помощи. Кувыркания вообще-то можно было прекратить, уж на это возможностей элементара хватало – но зачем? Или у кого-то закружилась голова? Командир спросил, все уверили, что головы не закружились, и на том успокоились. Кувыркается куда-то – да и пусть, а им без разницы. В элементаре поддерживалась слабенькая собственная гравитация, и кувыркания воспринимались просто как мельтешение звезд в обзорной полусфере, вполне переносимое до прибытия тральщика. Вот только тральщик что-то не спешил на помощь.
– Хороший истребитель был, – меланхолично сказал пилот. – Надежный. Мне нравился.
– Ну… – задумался стрелок. – Зато у европейцев сервис. Знаешь, наверно, приятно после боя собраться вместе за рюмочкой: мягкое освещение, бархат, тихая музыка…
– Официанточка!
– И официанточка, – спокойно согласился стрелок. – Что плохого в официанточках? Особенно в таких, кого набирает Европа? Класс – он и для официанток класс. А у нас жилой элементар, по сути, бронированное яйцо, в котором мы трое упакованы спинами друг к другу вот уже вторую неделю, даже в лицо соседу не взглянуть, не плюнуть…