— День был дождливый, — Рутгер был невозмутим до омерзения, — а ты наследил. Похоже, вы не умнеете с годами. Люди учатся на своих ошибках, а твари — нет.
— Я в сухой день приду, — с ненавистью выдохнул Рейвен, — заживо гореть будешь, мясник!
Будь у него когти, он порвал бы убийцу на клочки, но ни когтей, ни крыльев Рейвен больше не чувствовал. Белая Мразь и его шайка отняли у него все.
Кроме жизни. И именно ее Рейвен хотел забрать у них. Так было бы справедливо.
Рутгер Янг кивнул. Глаза у него были равнодушные и пустые, словно два пересохших колодца. В них не было гнева или злобы, одна только уверенность в собственной правоте.
Безжалостный мясник.
— Приходи. Надоело за тобой по всему городу гоняться. Устал, тварь? Тело этого несчастного ребенка стало тесным? Прости меня, Дирк. Мне придется порубить его на кусочки, чтобы освободить твою душу.
Рейвен опешил, а затем захлебнулся яростью.
— Простить? Простить?!
— Замолкни, тварь. Я не с тобой разговариваю, — Рутгер бросился в атаку и Рейвен отшатнулся, — ты заплатишь за смерть Дирка и за то, что напал на Нила. Я исправлю свою ошибку. Раздавлю тебя, как гадюку!
Тогда Рейвену крепко досталось, но он все же сбежал, швырнув Рутгеру песок в глаза. В убежище прилетело еще и от Сореса: несколько затрещин и крепкий, забористый мат. Потом Сорес обрабатывал его раны и объяснял, что умереть Рейвен еще успеет. Незачем было дразнить смерть: пятнадцатилетний сопляк не ровня опытному Рыцарю. Нужно было дождаться нового Великого Ворона и тогда уже мстить. Но с умом и не в одиночку: десяток Воронов прикончат одного Рыцаря, и никто не пострадает. Рутгера Янга ждет смерть. Лютая, страшная, жестокая.
А Рейвена — глупая и жалкая, если продолжит к Рыцарю под меч лезть, когда шансов убить его нет.
Не сразу, но эта мысль все же задержалась в его голове. Он перестал пытаться уничтожить заклятого врага, сосредоточившись на выживании и тренировках. Рейвен должен был научиться убивать без магии, когтей и крыльев. Изучил город и охотился в нем, сливаясь с тенями, чтобы Белая Мразь не размазал одним ударом. Иногда Сорес посылал его уводить Рыцарей с пути охотящихся Воронов: несмотря на видимое равнодушие, Рутгер Янг готов был без устали гонять его по городу, забывая обо всем. А Рейвен ловко уходил от погони, клянясь однажды вонзить когти ему в глотку.
После смерти Сореса о мести пришлось позабыть: сохранить жизни Воронов было важнее. Хоть чьи-то. Хоть немного. Чтобы у Великого Ворона остались подданные, когда он появится. И тогда уже можно будет убить Рутгера. Повелитель даст силу для этого.
Наконец месть свершилась: Рутгер Янг был мертв. Убит его руками. Не так как это представлял Сорес, но какая разница, если все получилось? А Рейвен выжил и больше не собирался глупо умирать.
Нил так и не узнал, кто убил его дядю.
Он стиснул уголек в кулаке. Незачем вспоминать прошлое. Нужно думать о настоящем.
Нил и Льюис. Оба должны выжить. Столкновения не будет, пока Нил не узнает Льюиса. Сразиться с ним Нил не сможет, а Льюис хочет снять проклятье с Воронов до этого. Рейвену не нравился этот план, но лучшего у них не было. Очевидно же, что снять проклятье невозможно, но Рейвен больше не стремился спорить с Льюисом и честно собирал проклятое серебро: однажды они используют его правильно, а повелитель счастлив, пусть и пребывает в иллюзиях. Они не вредят, ведь Льюис принял свою судьбу: начал использовать магическую власть, наказав зарвавшихся бойцов (бестолочи, так его подставить!), решал судьбу города и контролировал жизнь каждого подданного. Он — Великий Ворон и прекрасно справлялся с этой ролью.
А каким Прекрасным Принцем станет Нил?
Рейвен ждал его на месте встречи, наслаждаясь приятным вечером, но тут ему помешали. Какой-то поздний прохожий внезапно остановился перед ним и выхватил нож.
— Гони деньги, живо! Быстро, не то порешу!
Рейвен расхохотался.
Давненько он не учил уму-разуму глупых бандитов.
— Мертвецу деньги ни к чему. Я тебя бесплатно сожгу, ничтожество.
Драка не заняла больше трех минут: Рейвен быстро сбил спесь с заезжего дурака (свои Воронов узнавали с первого взгляда) и измолотил его кулаками. Сейчас закончит и сдаст с рук на руки Нилу.
— Не надо! Пощадите! Отпустите, я больше не буду, — грабитель униженно ползал на коленях, прикрывая голову от ударов.