Гийом покраснел.
— Быть стражником куда интереснее, чем чьим-то лакеем в парадном мундире! Я отличную карьеру сделал, а он все недоволен? Как он там вообще? Не страдает?
— Нет, — успокоил его Марк, — пьет чай и играет в шахматы в уютной гостиной. Люди немного волнуются, но в целом все в порядке: наши стражники рядом, и это их успокаивает. Голодно только. Но нас обещали вечером выпустить в парк.
— Однако ты гуляешь по улице совершенно свободно, — заметил Джек, — разве ты не должен быть заперт вместе с остальными?
Марк помолчал.
— Мне выдали поручение.
— Какое? — резко спросил Нил.
— Привести циркачку, конечно. Но в участке ее нет. Интересно, насколько сильно меня накажут за провал? Надо Рейвена расспросить, он должен знать.
— Погоди, как это «привести циркачку»? — удивился Джек. — Она же у вас.
— Ничего подобного. Вы отбили атаку Воронов-бойцов, и они вернулись ни с чем.
— То есть, Келли не похищена? Тогда где она? Слушай, а зачем вообще она Великому Ворону? — торопливо спросил Джек.
Марк не ответил. Пауза затягивалась.
— Тебе магия мешает сказать? — сообразил Нил.
— Да вроде нет. Не думаю, что Великому Ворону это как-то повредит, а вам поможет. Цирковая колдунья Каллисто — его враг. Он ее ненавидит. Это она прокляла всех нас. Великий Ворон сказал, что не может быть больше пятнадцати Воронов в год. А тут за неделю больше сотни.
Джек наморщил лоб.
— Я что-то такое припоминаю. Агата говорила, что до нее проклятых не было несколько лет, хотя должно быть человек по десять, что ли?
— Кристину прокляли во Время Воронов. Она говорила, новичков почти не было и до того, а после Агаты — ни одного Ворона не появилось, — кивнул Марк, — Великому Ворону новые проклятые не нужны. А вот в цирке были абсолютно все, кто оказался потом в убежище, включая меня. Томас семью на представление сводил, всей семьей и получили проклятье.
— Бред, — возразил Руди, — проклинает Великий Ворон. Откуда цирковой фокуснице такое уметь?
— Согласен, — заметил Нил, — он вас просто обманул. Эта несчастная девушка не могла никому повредить.
Джек почесал в затылке. Он был вынужден согласиться с Нилом. Келли не была похожа на злую колдунью. Обычная напуганная девушка, даже не ведьма, а цирковая артистка. Но Великий Ворон действовал так, словно верил в это. Нападения на цирк и участок стражи были совершены с большой яростью. Если кто-то проклинал людей без его ведома, при том, что сам он этого не хотел, тут немудрено и разозлиться.
Гийом сощурился.
— Марк, а откуда ты узнал, что в участке ее нет?
— Я вызвался сходить за ней. Расспросил наших ребят, поискал по темницам и ушел ни с чем.
— И тебя впустили? Ты же Ворон! — возмутился Гийом.
— Я — стражник. Берет надел и притворился, что уезжал на денек, а теперь не понимаю, что случилось. Мне все и рассказали.
— Ты всерьез этой твари служишь? — неодобрительно спросил Руди.
— Я наших ребят хочу защитить, пока никто не погиб, — холодно ответил Марк, — нас собирались заколдовать и послать на повторный штурм, чтобы отбить циркачку. Если Великому Ворону она нужна, то он ее все равно получит. Мне ее жалеть незачем, хоть я и доволен своим проклятьем. Но Томас, Герда, Анри и еще сотня человек — нет. Она должна ответить за совершенное преступление.
— Ты заблуждаешься, — твердо ответил Нил, — она — жертва. Я не считаю тебя предателем, Марк, я понимаю, что ты действуешь из благих побуждений. Я тоже прогибался под Великого Ворона, пока не имел силы на борьбу с ним. Но не верь его словам, он — гнусный, подлый лжец, который лишь притворяется добрым. Помни о своей чести стражника. Служить злу недопустимо.
Марк внезапно расхохотался.
— Нил, ты такой же наивный идеалист, как Гийом! Недопустимо? А ты не думал, как мы тут жили до тебя, такого честного и принципиального? Я служил под началом старика Отто и день за днем смотрел, как стражники не ловят преступников, а только пишут отчеты о проделанной работе! Мы с Гансом оправдывались за то, что делаем хоть что-то, потому что наше «излишнее рвение» не нравилась старшим офицерам. Но это еще цветочки! В участок постоянно приходили Рыцари. Твой дядя, глядя мне в глаза, сообщал: «В пятом доме на Сиреневой улице два тела, мужчина и женщина». И я, стражник, кивал, отпускал убийцу, а сам брал бумажку и шел составлять отчет. Однажды в такой отчет попал мой друг. Его убийца тоже иногда к нам захаживал, и господин Отто только что ковриком по полу не стелился, оказывая ему почести! А я молчал и ничего не делал. Так что служить злу для меня привычно. Не впервой.