В кабинет вошел Гийом.
— Руди и стражники обыскали город, но Келли нигде нет, — холодно сообщил он, — Нил спрашивает, нужно ли тебе что-то еще?
— Ничего, — Джек бросил на него неприязненный взгляд, — свободен.
Гийом заскрежетал зубами.
— Ты все-таки паршивый Принц.
— А ты — паршивый Рыцарь. Какой Принц, такие и Рыцари, не находишь?
— Нил не паршивый.
— Нил идеальный. Но почему с идеальным Нилом мы оказались в этой заднице? А я скажу тебе почему, — фыркнул Джек.
Дверь скрипнула, открываясь.
— Скажи. Я тоже послушаю, — устало предложил Нил.
Он выглядел измотанным и подавленным, словно из него вынули стержень, на котором он держался и с которым вечно рвался в бой.
Джек вздохнул.
— А ты прислушаешься к моим словам или все еще полностью уверен в своей правоте? Если второе, то я не стану бессмысленно сотрясать воздух. Мне тебя не переубедить.
— Говори.
Джек подумал и покачал головой.
— Вначале объясни, зачем тебе это нужно. Если ты просто хочешь заставить меня сражаться, то не трать зря время, этого не будет. Отныне я действую сам, хочешь ты этого или нет.
Гийом зашипел, как сердитый кот, но Нил положил руку ему на плечо, успокаивая.
— Мне не нравится к чему все пришло, — медленно начал он, — город трясет, и мы никак не можем навести порядок. Ты верно сказал, что наши действия не принесли успеха. Я не хочу бессмысленных смертей. Если поединка с Великим Вороном не будет, а его не будет, пока ты отказываешься драться, значит, мы зашли в тупик. Битвы продолжатся, но главная никогда не наступит. И ты прав: это я завел нас сюда. Я давно уже пытаюсь понять, что именно делаю не так и почему правильный результат недостижим, несмотря на все мои старания.
— Ты все так делаешь, просто этот трус…
— Гийом, помолчи. Я хочу услышать ответ Джека.
Джек окинул его оценивающим взглядом. Ладно, последняя попытка.
— Потому что идея убить Великого Ворона была неправильной изначально. Мы с Льюисом изучали жизни наших предшественников. Они были разными людьми: благородными героями и полными мерзавцами, хитрецами и доверчивыми простаками, но все они мертвы, потому что поубивали друг друга. Мы не в сказке, тут не будет окончательной победы добра над злом. Пока мы не снимем проклятье, причина конфликтов останется. Хотя Льюис ухитрился сохранять мир в городе очень долго. Всего-то и надо было не нападать. Ты же упорно угрожал ему и хотел отрубить голову, как десятки павших Принцев до тебя. Они все мертвы, Нил! Ни один из них не защитил город до конца и не предотвратил появления нового Великого Ворона. Ты ходишь по кругу, повторяя ошибку, которая гарантированно приведет к гибели и тебя и всех, кого ты поведешь за собой.
Нил вздрогнул.
— Хочешь сказать, я сбился с правильного пути и перестал различать добро и зло? По-твоему выходит, что Великий Ворон добрый и милосердный, а я — злодей, жаждущий крови.
— Ты не злодей, ты именно что ошибся, но из-за своего упрямства не хочешь этого признавать. Ты поверил, что Великий Ворон — зло по умолчанию, но вспомни несчастного Бена Брукса. Он был чудовищем?
— Нет. Он — жертва проклятья и Принца Ричарда.
— Тогда почему ты не можешь понять, что Льюис такая же жертва, как и все прочие Вороны? Ты прощаешь своему другу Дирку многочисленные убийства, но почему-то обвиняешь Льюиса на основании одного-единственного, которое даже по законам города признали бы самозащитой. Тебя он не тронул, хотя ты хочешь его убить и не скрываешь этого. Как назвать человека, который прощает своих врагов и дает им шанс на мирную жизнь, в течение десяти лет?
Нил не ответил, зато Гийом взвился:
— Он проклял кучу людей и моего отца! Об этом мы тоже позабудем? О нападении на цирк, на участок? Почему ты защищаешь нашего врага?
— Потому что он никого не проклинал. Я это знаю точно. И Льюис мне не враг. Иногда друзья оказываются на другой стороне конфликта. Но если не хочешь потерять их — решай конфликт, а не борись с ними. Иначе, мы скорее разрушим город, как первые Прекрасный Принц и Великий Ворон, чем защитим его.
Нил рвано вздохнул.
— Зачем же он похитил людей и запер в убежище, если не проклинал их?
Джек горько рассмеялся.
— Льюис очень ответственный человек. Но он не воин. Когда появляется смертельная угроза, он прячется сам и прячет подданных в том единственном месте, до которого ей не добраться.