— Мне нравится. Пусть будет так.
Бломфилд затравленно оглянулся.
— А остальных в кабаке тоже обреете? И очаровательную Кристину?
— Необязательно. Можно попробовать выдать их за приезжих из Лидии, — Льюис вспомнил Джека, — только им нужно будет одеться поярче. Люди видят то, что хотят видеть. Подберем подходящее название, чтобы играло нам на руку. Что-нибудь вроде «Лидийский купец» или «Лидийская выпивка».
— «Вина Лидии», — мрачно предложил Бломфилд, — и пусть все думают, что именно их мы разливаем, а не дешевое пойло. Бедняки разницы не поймут, настоящие вина Лидии им никогда не попробовать. Что ж, ради вас я готов принести эту жертву. Осталось обсудить главный вопрос: размер моего жалованья.
— Что, простите?
— Если выручка от кабака пойдет вам, то я должен получать от вас жалованье, — твердо сказал Бломфилд, — без этого моя работа будет бессмысленна.
Рейвен встал и в один шаг оказался рядом с ним.
— Ты служишь Великому Ворону, ублюдок, — процедил он, — это — смысл твоей жалкой жизни, которую тебе милостиво сохранили. Но это в любой миг можно исправить. Один приказ повелителя — и я с радостью сверну твою поганую шею.
— Повелитель, держите его на поводке! — огрызнулся Бломфилд, отступая. — Он совсем дикий!
Рейвен улыбнулся, не сводя с него жутковатого взгляда в упор.
— Верно. А ты — домашний индюк, которого я могу ощипать и зажарить. Никогда не забывай об этом.
— Рейвен, хватит, — вздохнул Льюис, — сядь.
Тот моментально подчинился. Ругать его Льюису не хотелось: пара резких фраз не тянула на запугивание. Хотя и потакать этому не следовало.
— Повелитель уже платит тебе немаленькую сумму, — сощурилась Шарлотта, — четыре золотых в месяц — мало, что ли?
— Что? Я не получал таких денег!
— Получали, — первой сообразила Агата, — Великий Ворон содержит нас всех и выдает по золотому на питание каждую неделю. Так что в дополнительном жаловании нет смысла.
Сольвейн покосился на нее и кротко вздохнул. Льюис сообразил, что тот давно не приходил к нему за деньгами из-за их ссоры. Или дело было в том, что спускать деньги на женщин Сольвейн больше не мог?
Бломфилд же искренне возмутился.
— Но я же не виноват, что наш повелитель оказался столь неразумно щедр ко всякой черни? Я бы платил им не больше одной серебряной монеты. Или давно бы договорился с начальником стражи и питался заключенными. Их-то не жалко.
Агата и Сольвейн посмотрели на него с одинаковым отвращением. Льюис поморщился, а затем хмыкнул:
— Хотел бы я увидеть реакцию Нила Янга на такое предложение.
Рейвен расхохотался.
— Нил бы его пинками прогнал и бил бы от души.
— Конечно же, я имел в виду прошлого начальника стражи, Карла Отто, — раздраженно заметил Бломфилд, — он был разумным и сговорчивым человеком, в отличие от его бестолкового и упрямого преемника.
— Он был страшным трусом, — презрительно заметил Рейвен, — ему одной встречи со мной хватило, чтобы сбежать из города.
— Вы бы так не говорили, если бы знали, при каких обстоятельствах Карл Отто занял свой пост. Стать начальником стражи в городе Элдрика после появления Принца Ричарда и выжить — та еще задача. А угодить обоим и не вызвать гнев ни одного из них — для этого нужно быть очень умным и гибким человеком. Но куда уж вам понять такое!
— Мы отклонились от темы, — сказал Льюис.
— Верно. Повелитель, вы же понимаете, что людей нужно мотивировать на труд, и угрозы — не лучший способ добиться верности, — резонно заметил Бломфилд, — обычно за службу платят деньги. За деньги люди служат охотнее и лучше, чем из-под палки. Вы поразитесь, каких результатов я смогу добиться, если буду получать справедливую плату за мои старания. У вас весь город будет под колпаком!
— Он и так под ним, — проворчал Льюис, вспоминая купол, не дающий Воронам улететь из города. Но слова Бломфилда были разумными и напомнили ему о Джеке: тот говорил нечто похожее. — Хорошо. Будет вам жалованье. Но я жду от вас полной отдачи и честной службы. Если снова попадетесь на воровстве, кабаком займется кто-то другой.
— Лучше меня с этим все равно никто не справится, — самодовольно заметил Бломфилд, — вы будете довольны.
С ним дело было закончено. Осталось решить последний вопрос, связанный с кабаком. Льюис распустил всех и пригласил на беседу еще одного Ворона. Он долго продумывал речь, переписывал ее несколько раз, чтобы каждое слово было уместно и сработало как надо. Сомнения все еще оставались, но он хотел хотя бы попытаться что-то сделать.