— С Сольвейном всегда легко, словно ты превратилась в золотое перышко, подхваченное теплым ветерком, — призналась Джейн, — это все замечают. Сольвейн самим своим существованием опровергает заявления, что мужчина не может быть чутким, мягким и прекрасным, как принц. Мол, таких не бывает, выбирайте девушки кого попроще. Я потому и написала «Полумрак»: хотела всему городу рассказать, что они есть! Сольвейн любую девушку может сделать счастливой, подарив ей сказку, пусть и ненадолго.
— А с кем он сейчас встречается?
— Я думала, с тобой. Вы же все время вместе.
Агата покачала головой.
— Мы друзья.
— Тогда не знаю. Кстати, будь осторожна. Если вас увидит Лавиния, она на тебя набросится. Эта дурная до сих пор думает, что может заполучить Сольвейна, если разгонит всех женщин вокруг, а его самого привяжет веревкой. Как будто не понимает, что силой любовь не взять. Сольвейн сам решит, кому отдаст свое сердце. Глупо пытаться выцарапать его когтями.
Агата покраснела. Она тоже готова была завоевывать любовь Сольвейна и не видела ничего плохого в том, чтобы разгонять соперниц, но теперь устыдилась этого. Джейн спокойно и дружелюбно отнеслась к той, кого считала пассией своего бывшего возлюбленного, а Агата бесилась от одной мысли о том, что Сольвейн мог выбрать Сюзанну вместо нее.
Она так и не принесла подруге обещанный «Полумрак».
Агата испытала внезапный приступ вины. Пропала ведь, ничего Сюзанне не сказала, а эта наивная дурочка небось до сих пор не знает, что Агата к ней больше не придет. Интересно, вышла ли замуж? А может, и уехала давно? Все-таки Агата была плохой подругой. Обещания нужно было выполнять.
— Джейн, а можешь подписать еще одну книжку?
— Конечно. Для кого?
— Для Сюзанны де Брисар.
Оставалась одна проблема: как передать книгу Сюзанне без личной встречи. Иначе она снова начнет рыдать и наивно спрашивать, когда Агата к ней придет. От одной мысли об этом Агата начинала злиться. Можно было прилететь тихонько вечером и сунуть книгу в окно, но ее могли заметить. Попросить Сольвейна? Нет, нет, ни за что! Сводить их вместе было безумием. Так что же делать?
Проблема неожиданно решилась сама собой, когда Агата с Сольвейном вновь пришли в книжную лавку.
— Агата, тебя подружка искала. Сюзанна, — сообщил ей торговец, — уже несколько раз сюда приходила, спрашивала о тебе.
Агата вздрогнула и резко оглянулась.
Вот черт, они же могли тут встретиться! Все, в этот магазин она больше ни ногой!
— Передадите ей кое-что от меня? Пожалуйста, дядюшка Рем, — Агата очаровательно улыбнулась.
Тот хмыкнул.
— Ладно, егоза. Но только потому, что ты у меня постоянно делаешь покупки.
— Вот эту книгу отдайте. Я ее Сюзанне обещала.
— Опять эта дрянь? Да что ж такое, совсем с ума посходили с этими Воронами! Агата, ты же хорошая девочка из приличной семьи! Хватит якшаться с воронопоклонниками! Что о тебе люди подумают?
— Не знаю. А что вы обо мне думаете? — шаловливо улыбнулась Агата.
— Замуж тебе надо, — строго сказал дядюшка Рем, — любого парня бы осчастливила. Вот у меня сын, что надо: стражник, на хорошем счету у начальства. Завидный жених! Давай я вас познакомлю. Только смой краску с волос, Анри Воронов терпеть не может.
— Тогда мне с ним не по пути, — ответила Агата, — я-то Воронов люблю.
Она залюбовалась Сольвейном, отошедшим к дальним полкам. Эх, какой же он был удивительный и красивый! Черные волосы, бледная кожа, тонкие черты лица: да как можно не любить Воронов, когда существует такое совершенство?
Дядюшка Рем нахмурился.
— Пропляшешь всю юность, стрекоза, кто замуж потом возьмет?
— Великий Ворон, — Агата сделала страшные глаза, — в новом «Полумраке» он обольщает невинных девушек, приводит к себе в замок и женится на них! А после ночи любви убивает. Но главное ведь не умереть незамужней, правильно?
Она захохотала, глядя, как вытягивается лицо дядюшки Рема.
— Тьфу ты, совсем ошалела балбеска! Иди отсюда! И кавалера своего прихвати! Ох, не женится он на тебе, помяни мое слово!
— А мне и не надо. Хватит того, что он со мной.
На улице она пересказала Сольвейну разговор, и тот тоже рассмеялся.
— Да уж, Великий Ворон в изображении Джейн ни капли не похож на… на…
— На господина… господина… погоди, почему я не могу произнести его имя?