«Да, из этой музыки рождаются звёзды», – звучит ответ, и звучит он словно у меня в голове. Я оборачиваюсь и вижу невысокого крепко сложенного черноволосого человека в странной одежде. Он говорит мне: «Так рождалась Вселенная». Это тот человек, которого я множество раз видел во сне раньше, его смуглое широкоскулое лицо дышит вдохновением, узкие карие глаза сияют нестерпимым светом. Невероятным по силе голосом он поёт, подхватывая общее настроение, тембр его голоса не имеет себе равных, я никогда не слышал, чтобы люди так пели. С моего сознания начинает спадать пелена, скрывающая от меня его имя, укрывающая смысл всего происходящего. Я уже почти вспоминаю всё, но невероятной силы взрыв стирает все видения…
– Экии! Здравствуй! – мелодичный грудной голос за моей спиной заставил меня вздрогнуть от неожиданности. Я обернулся и с удивлением увидел знакомое лицо:
– Олчеймаа! Здравствуй!
Одета она была уже по-другому – на ней был лёгкий голубой джинсовый костюм и синего цвета футболка с вышитой на ней яркой разноцветной тибетской мандалой.
– Здравствуй, Андрей. Ты всё ещё в городе? А как же твоя поездка к границе с Монголией?
Я честно ответил, что солгал ей насчёт своих планов, как она правильно догадалась тогда. Мы прогулочным шагом вместе пошли по набережной. Острый скальный гребень в месте слияния Малого и Большого Енисея в километре впереди был похож на хребет окаменевшего динозавра, опустившего хвост в воду, коричневые пласты слагающих его горных пород стояли почти вертикально. Вода в реке цветом напоминала лазурит, по ней расходились пенные волны от прошедшего вверх по течению катера.
– Не знаю, что и делать-то дальше, – сказал я после недолгого молчания, когда мы поравнялись со знаком, установленным на набережной. Десятиметровая трёхгранная стела с бетонным земным шаром в основании, водружённая на кубической формы постамент с надписью «Центр Азии», была похожа на старинный русский штык огромного размера и производила удручающее впечатление.
Олчеймаа пристально посмотрела на меня и спросила:
– Почему не знаешь? Расскажи.
– Я расскажу, только, пожалуйста, ты не смейся и не думай, что я сумасшедший…
И, не зная сам, по какой причине, я рассказал Олчеймаа, почему, взяв отпуск, я приехал именно сюда.
Внимательно выслушав меня, она сказала задумчиво:
– Мне бы и в голову не пришло над тобой смеяться, здесь, в Туве, таким историям не удивляются. Откуда ты приехал?
Я сказал, и она с сомнением произнесла:
– А разве там…, – и прервав сама себя на полуслове, сказала с улыбкой: – Хотя нет... Давай ещё немножко пройдёмся по городу.
Мы медленно шли по тенистой аллее в сторону центра города. Молодые мамы с маленькими детьми, спасаясь от висящей неистребимой жары, сидели на деревянных скамеечках в тени больших тополей, стволы которых были побелены извёсткой на высоту метра от земли. Звонкие голоса детей разносились в дрожащем от жары воздухе.
Олчеймаа молчала, её взгляд, только что ясный и приветливый, был словно направлен внутрь, она как будто сосредоточилась на решении какой-то трудной задачи. Мы прошли мимо уличных торговцев, продававших разложенные на картонных коробках пучки зелёных веток какого-то растения, мимо лавки, в которой продавались всевозможные буддистские амулеты – подвески с изображением знаков восточного календаря, отлитые из тёмно-жёлтого металла статуэтки будд и бодхисаттв, а также их изображения на кусочках картона размером с ладонь. Отдельно висели чётки, сделанные из ароматного горного можжевельника, южной сливы, дуба и из полудрагоценных камней – тёмно-зелёного, с чёрными вкраплениями нефрита, коричневой с чёрными полосками яшмы, блестящего полированного чёрного гематита, насыщенно-сиреневого чараита. Несколько молодых парней, расположившихся на траве в сквере неподалёку, проводили нас нетрезвыми взглядами. Маленький мальчик шёл по аллее, размазывая по щекам слёзы и всхлипывая. Порывшись в карманах, я нашёл карамельку в яркой обёртке и протянул ему. Он недоверчиво посмотрел на меня, взял конфету, прошептал «Спасибо» и улыбнулся. Улыбка его была ясной, во рту не хватало нескольких молочных зубов. Олчеймаа тоже улыбнулась и, повернувшись ко мне, сказала уверенно: