– Однако! – сказала она сильным голосом, сверкнув в мою сторону серыми глазами.
Она проигнорировала мою протянутую руку и, поднимаясь без моей помощи, сказала:
– Вы спите на ходу!
Она быстро оглянулась, как будто в поисках кого-то, так что тёмно-русые волосы её растрепались ещё больше, а потом сказала, повернувшись ко мне:
– Вместо того чтобы стоять, как бетонный столб, вы лучше бы мне сказали, где здесь гостиница, а то я заблудилась.
Она произнесла название гостиницы неуверенно, как будто не знала, где ставить ударение в тувинском слове. Поскольку мне было всё равно, куда идти, я вызвался показать ей дорогу. Мы молчали, она, по всей видимости, восстанавливалась после столкновения, я – потому что пытался сохранить то тонкое чувство равновесия и покоя, которое испытывал ещё несколько минут назад. Сосредоточившись на этом ускользающем чувстве, я не замечал ничего вокруг. Когда мы шли по набережной, одна из множества круживших в поисках добычи чаек, резко спикировав нам навстречу, едва не коснулась меня крылом. Я отпрянул, потому что белые, с чёрными кончиками крылья чайки на секунду закрыли мне обзор. В этот момент кто-то тронул меня за рукав, и знакомый женский голос сказал:
– О! Ника и Андрей гуляют!
Мы повернулась к говорившей и удивлённо воскликнули хором:
– Ольга!
– Олчеймаа!
***
Мы сидели за пластмассовым столиком в маленьком кафе под открытым небом неподалёку от набережной.
– Рада видеть вас вместе, – сказала Олчеймаа, приглаживая чёрные свои волосы, которые разметал тёплый ветер, нёсший влажность и запах водорослей со стороны реки, – Ника, ты уже познакомилась с Андреем?
Та, как мне показалось, немного сердито ответила:
– Твой друг едва меня не убил!
И показала пальцем на расплывавшийся по левой стороне лба синяк. Кисти её рук были покрыты ссадинами и синяками.
Олчеймаа засмеялась открыто и весело и, обращаясь ко мне, расспросила о результатах моего «похода» к главному шаману. Когда же я рассказал ей, опустив некоторые подробности, о том, что именно мне сказал тот старый человек, она, как показалось, как-то по-новому, с некоторым даже удивлением посмотрела на меня и сказала медленно:
– Это странно и необычно… Как правило, он, в лучшем случае, даёт напутствия... Он – хранитель тувинского народа, это его миссия, это его жизнь… Хотя… ведь ты родом с Севера? Там ведь тоже есть шаманы?
Когда я рассказал ей, что северные шаманы были полностью уничтожены, она покачала головой, но никак это не прокомментировала. Внезапно, словно что-то вспомнив, она спросила:
– Я совсем забыла спросить, к кому именно тебя направили?
Когда я назвал имя того человека, она, казалось, была поражена, потому что воскликнула:
– Это же невозможно!
Но тут же, спохватившись, сказала:
– Оказывается, наш мир гораздо более тесен, чем я думала. Значит, не исключено, что мы ещё встретимся.
Всё это время Ника стояла, слушая нашу беседу, которая, видимо, выглядела со стороны несколько необычно. Несколько раз беззвучно открыв и закрыв рот в попытке что-то сказать, она, наконец, уловила паузу в нашем диалоге и спросила:
– Ольга, ну, то есть, Олчеймаа, а откуда ты знала, что мы вскоре встретимся? Ведь и вправду прошло совсем немного времени… Ты умеешь предсказывать будущее?
Олчеймаа улыбнулась:
– Нет, ведь на самом деле будущего не существует… Хотя нет, – поправилась она, – не так… Будущее, прошлое и настоящее существуют одновременно, и будущее не просто приходит, как мы привыкли думать, а призывается один из его вариантов. Так же, как и прошлое – оно не абсолютно, нет, оно такое же трансформное, гибкое и пластичное, как и будущее. И прошлое, и будущее могут быть изменены… При некоторых обстоятельствах. А вот настоящее – это вещь гораздо более определённая, оно существует в единственном числе – здесь и сейчас.
– Ты разговариваешь как профессор кафедры философии. Не понимаю, зачем ты это мне рассказываешь, – с недоумением пробормотала Ника, передёрнув плечами. – Я приехала сюда вовсе не за этим.
– А зачем же тогда? – лукаво улыбаясь, спросила Олчеймаа.
Ника воинственно ответила:
– Во-первых, мы совершали восхождение на пик Сфинкс, а потом… потом…
Она замялась, как будто не решаясь сказать Олчеймаа о чём-то сокровенном, и вдруг спохватилась:
– Иван! Он, наверное, меня уже потерял! Я должна бежать!