Она стремительно вскочила, уже собравшись бежать куда-то, но Олчеймаа удержала её за рукав:
– Постой, Ника, не торопись, взгляни-ка вон туда, – она указала на невысокого парня в спортивных брюках и ярко-жёлтой майке с короткими рукавами, который шёл по противоположной стороне улицы, оглядываясь по сторонам, – Не твой ли это знакомый идёт?
Похоже, это был именно он, поскольку Ника замахала рукой и закричала на всю улицу:
– Иван, я тут!
Подошедший через минуту Иван выглядел как человек, который недавно много дрался – его жилистые руки были в синяках и ссадинах, на лице красовался большой синяк, а губы разбиты и намазаны зелёнкой. Вдобавок он был наголо острижен, немного косил на левый глаз и давно не брился, что придавало ему отчаянный вид.
Рядовые члены местных криминальных группировок, сидевшие тут же рядом за столиками кафе и в огромных количествах поглощавшие шашлык и алкогольные напитки, видимо, подозревая в нём одного из представителей конкурирующих этнических «бригад», бросали на него уничтожающие взгляды. Но он, не замечая этого, с интересом поддерживал беседу с новыми для него людьми, оказавшись очень общительным и весёлым человеком.
Рассказывая о восхождении на отвесную километровую скалу пика Сфинкс, Иван преподносил его в столь юмористическом свете, что складывалось впечатление лёгкой прогулки, слегка подпорченной неожиданной грозой. Иногда, по всей вероятности, боль не давала ему хохотать во весь голос, и он только негромко смеялся, держась рукой за бок, в переднем ряду его зубов была большая прореха – не хватало двух зубов, как видно, выбитых совсем недавно. Однако это обстоятельство его нисколько не смущало, и он продолжал рассказывать, тонко подшучивая над собой и Никой, которая от его шуток только хмурилась и делала вид, что увлечена обедом.
Я слушал его увлекательный рассказ, живо представляя себе все детали произошедшего, и в этот момент за моей спиной раздался голос:
– Хэлло, америкэн!
Обернувшись, я увидел двоих парней, которые в компании молодых девушек садились за соседний столик. Один из них, среднего роста светловолосый парень с резкими движениями, обращаясь к нам, на ломаном английском языке спросил, с какой целью мы сюда прибыли.
Мы ответили, и когда он понял, что мы не американцы, его отношение к нам стало менее агрессивным, он даже вызвался угостить нас пивом, которого купил несколько бутылок и, открыв их, поставил на наш столик. Я сказал, что мы не пьём пива, и он с пьяной навязчивостью принялся рассказывать, что тут принято, что, если тебя угощают выпивкой, нужно выпить обязательно, иначе нанесёшь смертельное оскорбление. Видно было, что ему жаль потраченных денег, и оттого он распалялся всё больше и больше, явно нас провоцируя. Сидевшие за соседними столиками смуглые крепкие парни с интересом прислушивались к его монологу, всем своим видом выражая готовность в случае конфликта прийти ему на помощь.
Когда он уже начал кричать на нас, Олчеймаа, отставив в сторону высокий стакан с апельсиновым соком, неожиданно щёлкнула языком и издала резкий щебечущий звук. Звук получился очень громкий и какой-то необычный – глубокий и чистый, он коренным образом изменил ситуацию. Кричавший на нас парень как-то мгновенно стушевался и замолк, как будто его щёлкнули по лбу. Воспользовавшись паузой, Олчеймаа, глядя прямо перед собой, сказала несколько слов по-тувински, и эти слова как будто пригасили разгорающееся пламя. Сидевшие за столиками парни расслабились и вернулись к своим обычным занятиям, а «агрессор» мирно пробормотал несколько слов и уселся на своё место.
Мы в недоумении смотрели на неё некоторое время, а потом Ника спросила недовольным тоном:
– Что это за цирковые фокусы, Олчеймаа? Ты свистишь, как глиняная свистулька.
Олчеймаа ответила с улыбкой:
– Это не фокусы. Так поют маленькие птички. Вот он знает.
Она указала на меня и рассмеялась.
Тут я вспомнил, как она «переговаривалась» с маленькой птицей на остановке в горах, но сказать что-либо вразумительное не смог и только кивнул согласно.
Олчеймаа, обращаясь к Нике, спросила:
– И всё-таки ты мне не ответила, зачем вы сюда приехали.
Та, не поднимая от тарелки с едой голову, сердито ткнула пальцем в Ивана, пробурчав:
– Он меня сюда притащил! Снится ему что попало…
Олчеймаа живо повернулась к Ивану, и тот, немного косясь на меня, и, видимо, не зная, как я восприму его историю, коротко рассказал, что во сне превратился в птицу и летал над горами и тайгой Хакасии и Тувы.