Продолжая осматривать опять успокоившегося мальчика, он неожиданно спросил у женщины:
– А ты когда с мужем помиришься?
От неожиданного вопроса молодая женщина немного растерялась и словно «раскрылась». Взгляд её, ранее смиренный и кроткий блеснул тёмным огнём, не удержав в себе вспыхнувшую бурю эмоций, она ответила резко:
– А вам-то какое дело?
И тут же, спохватившись, замолчала и смиренно потупила глаза, но было уже поздно – Чимеккей, похоже, был ужасно доволен, что вывел женщину из себя. Он вполголоса напевал весёлую тувинскую песню, женщина же, напротив, казалась совершенно расстроенной, дрожащими пальцами она нервно перебирала в руках детские пелёнки.
– Веди-ка сюда своего мужа, – сказал Чимеккей, сев на ковёр, – Где он?
– Он на улице возле машины стоит, нас ждёт.
Она выскользнула из юрты и через минуту вернулась с мужем – невысокого роста мужчиной примерно двадцати пяти лет. Мне он показался очень скромным и незлобивым, мягкие черты его лица выражали неподдельную кротость. Удивило меня то, что женщина привела его за рукав, как ребёнка. Когда Чимеккей спросил его имя, женщина поспешно сказала:
– Орлан его зовут, Орлан.
Чимеккей приподнял брови, выражая удивление, и сказал:
– А что, у него самого языка нет?
– Есть, – смущённо ответил Орлан, незаметно пытаясь высвободить руку, за которую его крепко держала жена.
– Он стесняется, – сказала молодая женщина, подталкивая его вперёд – поближе к Чимеккею.
Она стала вполголоса выговаривать мужу, видимо, сетуя на его стеснительность и инертность, тот отвечал ей односложно. Незаметно их диалог перерос в перепалку, в которой солировала женщина, но и муж её тоже не оставался в долгу. Через минуту они уже почти кричали.
Я слушал их, открыв рот от удивления – не владея тувинским языком, я как будто понимал всё до последнего словечка. Она упрекала его за вялость и безынициативность, за то, что он на неё почти не обращает внимания. Он, возражая ей, говорил, что любит её и ребёнка и потому работает как лошадь и достойно обеспечивает их, помогая также и их пожилым родителям. Каждый из них был прав по-своему, не слыша правды другого.
Невероятно живые картины пронеслись передо мной – я словно перенёсся в своё раннее детство, когда мои собственные родители «общались» подобным образом. Тело моё задрожало от прилива знакомых эмоций, захотелось сжаться и спрятаться где-нибудь подальше, только чтобы не испытывать эти щемящие чувства. Маленький мальчик на кушетке заревел басом во весь голос и закашлялся, но его родители, даже не заметив этого, продолжали перебранку.
– Хватит уже!
Чимеккей произнёс эти слова негромко, но сила его голоса была поразительной, он словно «заполнил» всё пространство юрты. Мгновенно наступила тишина, даже маленький мальчик как будто услышал приказ, выраженный непререкаемым тоном, и замолчал.
– Ваш ребёночек здоров, нет у него никакой болезни, правильно вам врачи сказали. Это вы больны. Вас обоих лечить нужно.
Молодые мужчина и женщина стояли посреди юрты, как потерянные. Чимеккей твёрдым голосом сказал:
– Сейчас вам нужно уехать домой на три дня. За это время вы должны решить, придёте ли вы ко мне ещё раз. Эти три дня ваш сын не будет плакать, всё у него будет в порядке, я вам гарантирую. Если вы решите приехать ко мне снова, оставьте его у родителей жены. Я буду заниматься только вами, и вы увидите, что причиной болезни вашего сына являетесь вы сами, точнее – ваши отношения. Вы должны излечиться, переступить через себя, чтобы помочь ему вырасти человеком, а не истеричным капризным баловнем.
– Ты поняла? – сказал он женщине.
Та кивнула, глотая слёзы. Чимеккей, обращаясь уже к молодому отцу, сказал:
– Я вижу, что родители твои хотели, чтобы ты стал настоящим мужчиной, потому и дали тебе имя Орлан – удалец. Но тебе нужно ещё расти и расти, чтобы стать вровень со своим именем. Но дух в тебе есть, только прячется пока…
Он похлопал Орлана по плечу и сказал молодым родителям:
– Сейчас мы проведём ритуал очищения, а вы сидите и просите небо о выздоровлении.
Я подумал, что ослышался – Чимеккей сказал «мы». «Мы проведём ритуал». Внутри меня всё задрожало, и я в лёгкой панике спросил шёпотом:
– А какова будет моя роль?
– Я подскажу тебе, что делать. Встань пока возле ребёнка, сложи ладони у груди, так, чтобы кончики пальцев находились возле лица, и сконцентрируйся на мысли, что ты хочешь помочь этим людям. Видишь, они просят помощи, а раз уж ты находишься здесь, то помоги им. Подай мне артыш.