Мы переглянулись, а Ника спросила:
– А вы нашли хоть какие-нибудь следы страны Конгурей?
– Нет… Я объехал всю Туву. Я был во всех её уголках – от озера Кара-Холь на западе до хребта Барыштыг-Тайга на востоке, от Тоджинской котловины и таёжных отрогов Западного Саяна до степей и гор на границе с Монголией и озера Убсу-Нур… Я беседовал с учёными и мудрыми ламами. Я расспрашивал стариков, но даже самые старые и осведомлённые из них не могли мне ничего сказать. Я не знаю, почему… – Демир вздохнул. – Может быть, они мне не доверяют, а может – забыли всё. Но я уже смирился с этим. Я знаю, что истинный Конгурей где-то очень близко… Я найду его.
– Конгурей это… Это Шамбала? – вполголоса спросил Кирилл.
Демир внимательно посмотрел ему в глаза и ответил:
– «Неделание зла, достижение добра, очищение своего ума – вот учение просветлённых». Так можно определить путь. Конгурей живёт в моём сердце, но дорога к нему трудна.
Внезапно сменив тему, он сказал:
– Я уверен, что Чимеккей знает настоящий путь. Он великий шаман. Нет, – поправил он сам себя, – он не шаман. И он не хоомейжи, он не артист…
– А кто же он? – не выдержала Ника.
Демир с удивлением взглянул на неё:
– Как же так? Я думал, вы знаете… – он взял длинную сухую веточку и поворошил угли в костре. Казалось, бесконечное время он молчал, прежде чем начать говорить:
– За время своих странствий я узнал о нём очень и очень многое. Все, кто его знает, говорят о нём исключительно хорошие слова. Его сердце открыто всем людям. Он может исцелять тяжёлые болезни. Он не несёт зла. Он чист душою и силён духом. Он способен творить невероятные вещи. Он учит людей как им правильно жить, и те на самом деле становятся лучше...
Я слушал его и знал, что он говорит правду – огромная внутренняя сила и всепобеждающий душевный покой Чимеккея производили на людей неизгладимое впечатление.
– …и каждый, кто его встречает, получает от него настоящий подарок. Подарок не материальный, а такой, который приходит словно прямо с небес и остаётся навсегда. Он дарит надежду. Такой дар может дать только просветлённое существо. – Демир поднял на меня глаза и сказал: – Он Бодхисаттва.
Его слова словно открыли передо мною какие-то невообразимые горизонты. Я слышал раньше из разных источников, что бодхисаттвами называют людей, которые силой своего духа смогли преодолеть бесконечный круг перерождений – сансару – и достигли освобождения. Они достигли Самбхогакая, «тела Света» и могли бы стать великими богами, Буддами, могли бы жить, творить и созидать в невероятных мирах, однако, вместо этого добровольно воплотились на Земле, отдав себя во власть кармических законов. И сделали они это ради одной цели – помочь освободиться другим живым существам, пойманным в круг нескончаемых рождений и смертей.
Я воскликнул, не сдержавшись:
– Как же так? Ведь он же шаман!
– Да, – ответил Демир, – это так. Но бодхисаттвы сами принимают решение, где им родиться и кем им быть на этой Земле. Их цель – указать дорогу тем, кто уже готов к ней, а всё остальное для них не имеет значения. Они предвестники прихода Майтрейи, Будды нового времени.
Он торжественно посмотрел на нас:
– Это великая удача и счастье – знать, что рядом с тобой есть такие великие души.
Его сыновья, сидевшие рядом, были удивительно похожи на него: погодки, они были крепкие и статные, пышущие здоровьем и силой. Немного стесняясь присутствия незнакомых людей, они, тем не менее, держались с достоинством, которое не выглядело напускным, а было, наверное, врождённым. Внимательно слушая нашу беседу, они не вмешивались в неё, время от времени бросая взгляды на пасшихся неподалёку лошадей.
Некоторое время мы молчали. Это молчание не было тягостным, наоборот, оно было наполнено светом – словно перед нами открылись новые дали. Мы так глубоко погрузились каждый в свои мысли, что не заметили приблизившихся Чимеккея и Олчеймаа. Когда Иван увидел их, они были уже возле самой палатки – в десятке метров от костра.
– О! У нас гости! – веселым голосом сказал Чимеккей, здороваясь с Демиром и его сыновьями. Обращаясь к нам, он удивлённым голосом произнёс: – Что-то я вас не узнаю сегодня. Вы какие-то не такие как всегда… Какие-то… тихие, что ли.
И в самом деле, мои товарищи, обычно очень смешливые и стремительные в движениях и поступках, выглядели сейчас настоящими тихонями. И они, и я во все глаза смотрели на него и Олчеймаа, всеми силами стараясь углядеть в их облике хоть что-нибудь необычное.