Арделан молча проводил ее глазами, поймал на себе два одинаково изучающих взгляда – Нупрев и Шернола, встряхнулся и идти следом пока передумал.
– Так о чем мы говорили?
– Полагаю, уже неважно, – откликнулась блондинка.
– Ах да, чуть не забыл, – спохватился темный, вытащил из внутреннего кармана пиджака несколько свернутых листов и протянул ей: – На, владей. Там так интересно оформлено, что хозяином считается тот, у кого эта бумажка на руках.
– Что это?
– Документы на дом, где ты сейчас живешь.
– Выходит, это из-за них отравили Руттенса? – уставилась она на князя, не спеша забирать бумаги.
– Нет. – Арделан дернул плечом и бросил их на столешницу, словно устав держать. – Но из-за денег, которые пришлось под это дело занять у Яне, твой архивариус и попал к нему на крючок. А расплачиваться его заставили информацией, угрожая донести подробности этой интересной сделки жене.
– Ну хоть что-то теперь ясно. – Нупрев забрала-таки листы, бегло их просмотрела и опять напряглась: – А это? Расписка? На те самые деньги.
– Да. Решил забрать и ее, чего уж мелочиться.
– И правда, – остро глянула на него та. – Мелочиться – это точно не про тебя. Официалам хоть что-то оставил?
– Пару бумажек помельче – им хватит. Искать убийц они все равно не собираются.
– Жаль, я не могу сейчас добраться до тех сволочей! – Нупрев резким движением сжала расписку, словно это было чье-то горло.
– Лита, я тебя не узнаю, – Арделан выразительно выгнул бровь. – Неужто такие переживания из-за какого-то Руттенса?
– Он был неплохим человеком, князь. И он меня любил. Так что когда узнаю, кто именно это сделал, – мало им не покажется.
– Ну, кое-что мы уже знаем, – протянул тот, глядя, как она деловито расправляет бумагу, снова добавив ее в полученную пачку.
– И? – подняла та глаза.
– Отравили его те же… – темный замер, сосредоточившись на какой-то своей мысли, и продолжил, кивнув: – Или, скорее, не те же, а тот же… тот же, кто хотел убрать Яне.
– Зачем? – подал голос молчавший до этого Шернол. – Да еще и обоих? Режет концы?
– Возможно. Но, скорее, продолжает воплощать заранее продуманный план. И убирает тех, кто свое отработал. Кто больше не нужен.
– Яне тоже? Не нужен? – удивился учитель.
– Вероятно. Надо, чтобы Закред разузнал, кому теперь уйдут деньги этого несчастливого банкира. И мой дом.
– Имеет смысл, – кивнула Нупрев. – Это и в самом деле может многое прояснить.
– Еще как может, уверен.
– Ладно, князь, пойду я уже переоденусь. И… спасибо.
– За документы?
– За уверенность. Хоть в чем-то, – серьезно кивнула та. – Сейчас для любого из нас это роскошный подарок.
– Пожалуйста, – небрежно ответили ей.
– Я тоже пойду, – Шернол начал слезать с любимого подоконника. – Вон, Отти возвращается, мы с ним сейчас в кухне немного потолкуем. Чувствую, найдется о чем.
– Хорошая идея, – согласился темный. – Парень очень способный, тебе и в самом деле стоит к нему приглядеться.
Последнее Арделан бросил уже на ходу, направляясь к лестнице наверх. Оставшиеся понимающе переглянулись и разбежались – каждый в свою сторону.
В спальне Ленро все-таки дала волю нервам: распахивая створки шкафа, едва не сорвала их с петель. Эх, жаль, пожитками в этом доме темный еще не оброс, собрать бы их сейчас да выставить за порог…
Но тут же поймала себя на мысли, что желание это какое-то слишком вялое для той отповеди, что сейчас получила. А должно быть, по идее, гораздо сильней. Но, с другой стороны, не перевоспитывать же его? Бесполезно. Такой уж он есть. И таким останется. Определиться стоит лишь с одним: надо ли все это ей, учитывая расклад?
Кажется, вся жизнь Селль разделилась на до и после встречи с темнейшеством. И вот как раз вторая половина, которая после, нравилась ей все больше и больше. Несмотря на проблемы, сложности и прочие нюансы. Или как раз благодаря этому? Бывший армейский снайпер, одна из самых рисковых в их части, честно говоря, здорово скисла, когда пришлось гоняться лишь за неверными мужьями. И новые обстоятельства устраивали ее гораздо больше.
Как раз в тот момент, когда Ленро это поняла, Арделан и вошел. А потому в башку ему ничего не полетело, если не считать реплики:
– Не хочешь рассказать, что именно забыл в том доме?
– Нет, – ответил тот резко и не раздумывая. – Тебе этого лучше не знать.
– Темный, – Селль уставилась на него в упор, прекратив бестолково выгребать что-то из шкафа. – Может, перестанешь уже решать за меня? Что мне надо, а что нет? И, может, вспомнишь, как сам был не рад, узнав, что я с тобой не сильно откровенна?
– А теперь, выходит, не рада ты?