– До такой степени, что хочет убить?
– Вряд ли. Если бы тебя хотели именно убрать, методы оказались бы другими. Поверь, я в курсе, как это делается.
Селль вдруг приподнялась на локте и попыталась рассмотреть в полумраке его лицо:
– Кто я, темный? Ты знаешь?
– Не знаю, – честно ответил тот, укладывая ее обратно и поворачиваясь так, чтобы ей удобней было устроиться. – Подумать над этим у меня вечно не хватает времени, хотя давно стоило бы. И те бумажки, что мы из библиотеки притащили, тоже неплохо бы разобрать.
– А ты сам? – не захотела она уходить от темы. – Ничего не изменится, если я и правда окажусь… из серых?
– И что? Что может измениться? Я с самого начала что-то такое в тебе чую. И сказал тебе об этом тоже сразу – забыла, фея?
– Не смей меня так называть!
– А как? На богиню, рыжая, ты все-таки не тянешь.
Та хмыкнула, но опять предпочла не отвлекаться от слишком важного для нее разговора:
– Когда говорил, что почему-то можешь принять мою клятву? Хоть я и не темная?
– Именно. Я князь, я это вижу, так что меня ты удивить не надейся. Вот только сказочкам насчет серых я все равно не верю – слишком много там подправлено светлыми под их нужды, чтобы оно могло оказаться правдой. Та же история о дружном выборе ими счастья и справедливости – то бишь светлой стороны… Ну чушь же полная. Не говоря уж, что вранье.
– Погоди, – Ленро опять вскинулась, приподнявшись. – Хочешь сказать, они сами это придумали? А потом сами же своих придумок испугались?
– Угу. Так оно обычно и работает. Впрочем, их и темные тоже пугают, просто в силу своей непредсказуемости для них. Даже без всяких сказок, но до полной потери инстинкта самосохранения. Один из примеров сама сегодня видела.
– Видела. Вот только так и не поняла, зачем тебе вообще понадобилось туда со мной ходить и устраивать это представление? – сварливо поинтересовалась она. – Я и одна могла узнать ровно столько же.
– Как зачем? – хмыкнул в темноте Арделан, явно не желая вступать сейчас в спор. – Должен же я был хоть раз тебя куда-то сводить?
– Хоть раз?
– Ну да. Перед тем как сделать признание. Мне говорили, что так обычно принято.
– А, ну если говорили… Но ты, темный, на те разговоры наплюй, тебе оно точно ни к чему. После признания еще и предложение делают, а у тебя одно с другим не связано.
– Откуда такая уверенность?
– Сам сказал.
– Сказали ей… Знаешь, рыжая, будь сейчас в том хоть какой-то смысл, я уже предложил бы тебе стать княгиней. Вот только где теперь то княжество…
Она секунду подумала и кивнула:
– А будь у темных со светлыми возможность иметь детей, я бы, наверное, даже согласилась. Иначе и правда – зачем?
– Согласилась?
– Угу. Но поскольку ни то ни другое смысла не имеет, давай наконец спать, – и она уютно свернулась калачиком, повернувшись к нему спиной.
– Спи, рыжая, – прижался он к ней, по-хозяйски забросив руку на талию.
– Слушай, когда ты уже отожрешься? – недовольно буркнула она, сдвигая эту руку чуть ниже и пытаясь пристроить поудобнее. – Сплошные кости.
– Зачем? Я так моложе выгляжу – меньше шансов, что кто-нибудь вдруг узнает. Да и тебе больше подхожу, ты ж на этом зациклена, насколько помню? Чтоб в плане возраста все ровненько было.
– Ты мне любой подходишь, – буркнула она, закрывая глаза.
– Точно решила?
– Угу.
– Это хорошо. Я запомнил.
Селль улыбнулась, но сделала вид, что уже не услышала. Темный тоже сделал вид, что этого не понял.
Глава восемнадцатая
Утром Селль и Арделан встали гораздо позже, чем проснулись – так уж у них опять вышло. Да и вылезли из постели лишь потому, что Дарив внизу начала слишком выразительно погромыхивать посудой, явно на что-то намекая. Может, на то, что хватит уже неприлично шуметь в спальне и пора спускаться к завтраку – пока не остыло?
В общем, намек они поняли и, по очереди заглянув в ванную, через полчаса уже сидели за столом.
– Кстати, Рида, – вдруг спохватилась Ленро, с удовольствием дегустируя очередной кулинарный шедевр – на этот раз пряные слоеные завитки с сыром и ветчиной. – Напомни, когда я должна тебе жалованье за неделю выплатить? С премией, разумеется.
– Так господин Фаурри уже, – несколько смущенно глянула та, сообразив, что тоже забыла Селль об этом сказать, – заплатил. Вдвое против того, что мы договаривались. Так что не беспокойся.
Ленро развернулась к Арделану, уже собираясь высказать ему кое-что не слишком лестное, но, увидев, как тот спокойно наворачивает омлет, вдруг остыла. Ну заплатил и заплатил, бесы с ним. Не самый страшный грех, если подумать.