– В кухне все в порядке, – как ни в чем не бывало заявил тот, открывая дверь со стороны лестницы. – И там семейка Отти явилась. Лан, думаю, тебе стоит присутствовать при нашем разговоре.
– Чуть позже, – отмахнулся тот, но когда бывший учитель, печально глянув на все еще засыпанный стеклом подоконник, начал подтаскивать к столу кресло, смирился: – Предлагаешь закончить разговор? О… серых судьях?
– Озвучить выводы, – кивнул Шернол. – А то они так и зависли в воздухе.
– Что ж, давай озвучим. И приземлим, раз зависли.
Глава двадцать шестая
– Селль, – искоса глянул на нее темный, дождавшись, пока та устроится в кресле, и по привычке усевшись рядом на столешнице, – Лонтар на встрече сказал, что знает одного из твоих родителей.
Та резко выдохнула и уставилась на него пристальным немигающим взглядом. Молча.
– Он предложил поторговаться за эти сведения, – угадал Арделан ее немой вопрос. – Я отказался.
– Почему? – все-таки спросила Ленро.
– А ты как думаешь?
Она мельком глянула на Шернола и сглотнула. Опять молча.
– Вот именно, – подтвердил темный. – Будет лишним, если у этой скользкой гадины появится рычаг, за который меня можно дергать. Но сказал я это тебе не для того. – Арделан подтянул поближе к себе карандашную схему, развернул ее к Селль и без лишних предисловий по очереди ткнул в три точки на ней, поясняя: – Темные, светлые, нейтралы.
– А это? – быстро сориентировалась она и ногтем постучала по последней – той, что оказалась выше всех.
– Тоже нейтралы. Но с силой, – откликнулся темный, заставив ее озадаченно хмыкнуть. – Те самые серые. Или судьи. Или уж сразу – серые судьи.
– И еще оборотни, – напомнил Шернол.
– Кстати, почему? – обернулся к нему тот. – Есть там про это что-нибудь?
– Нет. Но ведь объяснение и само напрашивается, правда?
– Захотят – будут светлыми, захотят – обернутся темными? – криво усмехнулся ему Арделан. – Те, кто не выбрал сторону, потому что им и не нужно ее выбирать?
– Именно! – отзеркалил Шернол эту усмешку. – А россказни про неких серых, которые однажды все разом выбрали свет, и потому их теперь не осталось…
– …чушь, но кое-кому очень выгодная.
– Погодите, – Селль расширившимися глазами уставилась на обоих по очереди – до нее наконец дошло. – То есть?..
– Да, рыжая, – Арделан прекратил улыбаться. – Это ты. Без сомнений. Тот самый оборотень. Чувствуешь, как в тебе иногда поднимает голову темная сторона? Или она у тебя пытается выпустить когти?
И пока та молча открывала и закрывала рот, не в силах выдавить ни слова, продолжил:
– А еще, если верить вот этим сказкам, – взял он со стола книжку, что Ленро рассматривала, пока к ним не нагрянула княгиня, – из таких же нейтралов были и предки нашего не совсем нормального императора. Того, который последний. И который решил загулять в народ…
Темный сделал эффектную паузу, словно бы что-то вспоминая, но сообразив, что подогревать слушателей смысла нет, они и так уже напряжены дальше некуда, закончил совсем будничным тоном:
– …как раз двадцать два года назад. Думаю, если подсчитать месяцы, все тоже сойдется идеально. Селль, ты ведь знаешь дату своего рождения? Хоть примерно?
– Адовы бесы! – прорвало ее наконец. – Адовы, адовы, адовы бесы!!!
– Ну что, принцесса, – темный почему-то предпочел отвести взгляд и смотрел сейчас в разбитое окно, за которым шелестели листьями кусты уже отцветшей сирени и цветущего пока шиповника – последний к вечеру еще и пахнуть начал совершенно одуряюще, – все еще не жалеешь, что вышла за меня?
Вместо ответа та упала лбом в столешницу, пару раз чувствительно к ней приложилась и выдала:
– Не может быть!
– Может, – спокойно возразили ей. – Так что одного твоего родителя мы теперь тоже знаем. Подозреваю, того самого, которого знает и наш господин почти министр – именно эти сведения он собирался обменять мне на что-нибудь выгодное для него. Осталось выяснить, кто мать.
– Не только, – не согласился с ним наставник. – Интересно еще, откуда эти сведения у Лонтара? И почему только у него?
– Кстати, хороший вопрос, – кивнул темный. – Есть версии?
– Бумаги? – предположил тот, наблюдая, как Ленро потихоньку приходит в себя, и стараясь ей не мешать, поговорив пока о чем-нибудь отвлеченном. – Какие-нибудь записи? Наверняка что-то должно было остаться. Типа той половины листочка со стишком, что перепечатали потом в этой книге.
– Половина? – Арделан тоже прекрасно понимал, что Селль нужно дать хоть капельку времени собраться с мыслями, и потому охотно поддержал игру бывшего наставника: – А почему половина?