– Совсем небедный. Да.
– Бумага, между прочим, тоже дерьмовая, – продолжила она упрямиться.
– А ты бы предпочла мелованную? С его личными гербами?
– Конечно. Только кто ж меня о моих предпочтениях спросит? Но вот это… – Ленро брезгливо потеребила расползающийся в руках клочок, – все-таки чересчур. Особенно для таких, кто никак не относит себя к швали.
– Лучше к чернилам присмотрись, – криво усмехнулся темный.
Селль присмотрелась. Потом послюнила палец, провела по строчкам и тоже задумчиво хмыкнула.
– Поняла, да? – уставился на нее Арделан.
– Поняла, – больше вредничать она не стала. – Небось, даже магазин назовешь, где такое качество продают? Исключительно для не швали.
– Могу. А смысл?
– Никакого, ты прав.
– Вот и выходит, рыжая, что банального в этом шантаже гораздо меньше, чем в тебе, – подытожил темный. – Если… непростой и небедный мужик лично пишет нашему архивариусу угрозы. Причем явно не первый раз, как ты совершенно точно заметила. И очень крепко его держит – одного намека хватило, чтобы тот струхнул и побежал прятать жену. За горло держит, не иначе.
– Или за яйца, – задумчиво проговорила Селль. А перехватив непонимающий взгляд темного, пояснила: – Руттенс ведь мог убрать жену из столицы вовсе не потому, что за нее боялся. Бояться он мог, наоборот, за себя. За то, что ей донесут кое-что про него. Про его, скажем… приключения на стороне.
– Или так, – кивнул Арделан, сообразив, о чем она. – Чувствуется, опыт у тебя, рыжая, весьма специфический, раз первым делом такое подумала.
– Какой есть, – отрезала та.
– Н-да… Жаль, проверить эту твою теорию будет сложно.
– Почему? – хмыкнула Ленро. – Очень даже легко. В том же самом городском архиве.
– А? – опять не сразу уловил ее мысль темный.
– Достаточно выяснить, какая доля состояния Руттенса является приданым его жены. И что он потеряет, если та подаст на развод. Сведения эти, кстати, совсем не секретные, всего-то и нужно – поднять кое-какие нотариальные акты. В общем, уже знаю, что за предлог у меня будет заглянуть туда завтра.
– А если все подтвердится, – вопросительно изогнул бровь Арделан, – сможешь найти эту его гипотетическую пассию?
– На раз-два, – кивнула она. – Целый год именно такими вещами и занимаюсь. Но… думаешь, стоит?
– Уверен! И еще, – темный пристально глянул ей в глаза. – Хорошо бы сразу после визита в архив проверить еще кое-что…
– Как поживает мой бывший учитель математики?
– Все-то ты понимаешь, рыжая.
– Не дура, да, – ответила Селль серьезно. – Плюс вечером еще один визит – тот, что я назначила сосватанному тобой мужику…
– Да, день тяжелый, – согласился Арделан.
– И почему мне кажется, что других теперь не будет? – вздохнула она.
– Потому что ты, рыжая, умудрилась разворошить тот еще муравейник. Вот и крутись теперь.
– Почему я? Может, как раз ты? Разворошил.
– Нет, – отрицательно качнул тот головой. – Будь ваши в курсе моего возвращения, меры бы приняли совсем другие.
– Откуда ты знаешь, какие меры приняты на самом деле? – Ленро вздохнула еще раз. – Поговорить бы с Риннардом…
– Странно, что он к тебе больше не заглядывает, правда? – неожиданно поинтересовался Арделан. – Не явился даже после твоей неудачной попытки навестить его в управлении.
– И ничего странного, – не согласилась она. – Последнее время мы вообще редко виделись.
– Ну, хоть бы здоровьем твоим поинтересовался, что ли? После отравления?
– А вот это, – пристально глянула на него Селль, – скорее уж говорит за то, что он про него не знает.
И резко свернула разговор:
– Ладно, пойду с Ридой поболтаю. Про молочника. Пока та еще не ушла…
Глава семнадцатая
Проснувшись, Ленро рывком села в постели. В утреннем свете, рассеянном лишь неплотными шторами, было видно, что сегодня она в спальне одна, но… Селль все равно зачем-то ощупала подушку рядом. Темного там и после этого не нашлось, так что она собралась было перевести дух, но поморщилась от неожиданно накатившей головной боли. И засомневалась – а стоит ли радоваться? Как ни крути, но вчера просыпаться было гораздо приятнее: и не болело ничего, и настроение с сегодняшним даже рядом не стояло. А разница лишь в одном – во вчерашнем присутствии темного. Или в сегодняшнем его отсутствии.
– Бес-с-сы! – еще раз поморщилась она, теперь уже от воспоминаний о прошедшей ночи.
Нет, кошмары ее сегодня не мучили, зато неотвязные мысли – долго и с удовольствием. Стоило вечером закрыться в спальне и остаться одной, как они сразу навалились, словно только того и ждали. Или и правда ждали?