– Кормить будешь? – опять нахохлился тот.
– А надо? – Она немного поколебалась, присела на диван рядом и протянула ему руку: – Надо, спрашиваю?
– Не надо, – отвернулся тот. – Кормленый уже. Здесь Рида была – успела позаботиться.
– Э-э-э, – Селль в сомнении посмотрела на свою ладонь, на темного, но так и не нашлась, что к этому добавить.
– Нет, – Арделан ее тем не менее понял, причем совершенно правильно, и даже взбодрился. – Обошлось без этого. Одним обедом. Хотя… Я, может, и не отказался бы – женщина она во всех отношениях приятная. Ни от чего не отказался бы.
– Но непонятки с Ласнером тебе не нужны, – хмыкнула Селль, прекрасно сообразив, с какой целью ей это говорят. – Понимаю, угу. Он, кстати, мужик ревнивый…
– Они мне не нужны с тобой, – загадочно выдал тот, поднимаясь. – Ладно, пошли в кухню – Дарив там все приготовила. За столом договорим.
Ленро, у которой с завтрака ни крошки во рту не было, здорово этому предложению обрадовалась:
– Пойдем, – она тоже встала, двинувшись вслед за ним к выходу. – Там мне все и расскажешь.
– О чем? – насторожился тот, притормаживая.
– О том, куда всю свою силу слил, – подпихнули его в спину, снова направляя к лестнице. – И зачем. И нечего на меня пялиться – не дура, все прекрасно вижу!
– Не дура, – вынужденно согласился Арделан, от души поиграв с ней в гляделки, но в итоге все-таки шагнув, куда толкали. – Расскажу, ладно. Если кушать хорошо будешь.
– Ты даже не представляешь, темнейшество, насколько хорошо я готова это делать!
– Уже страшно.
Чуть позже Селль очень порадовалась, что сначала отдала должное кулинарным изыскам Риды и лишь потом принялась вытрясать из темного подробности того, чем он занимался в ее отсутствие и как довел себя до жизни такой, – иначе бы аппетит ей это здорово подпортило.
– Рида снова приходила с сыном, – вроде бы невпопад выдал Арделан, когда за десертом на него опять начали наседать, требуя информации.
– И? Это мальчишка тебя так выжал? – нарочито заломила она бровь.
Сарказм темный уже привычно проигнорировал, а Ленро вдруг подумала, что ей теперь запросто сходит с рук такое, чего тому же Прати не спустили бы никогда и ни за что. Впрочем, размышления на эту тему отложила на потом – не до них.
– Парень силен, – как ни в чем не бывало продолжил свою мысль тот. – Ему действительно нужно уметь многое, но держать себя в рамках – особенно.
– Так ты учишь его прятать ауру? – не на шутку заинтересовалась она.
– Рыжая, я тебе что, фокусник базарный? Трюкам его учить?
– Почему трюкам? – оторопела Селль. – Ты же сам такое делаешь?
– Я делаю, – зыркнул тот исподлобья, – не потому, что меня научили, а потому, что с этим родился. И не только с этим, кстати, секретов у нас хватает – говорил уже. Или, полагаешь, высокие роды просто так власть получили? И держали ее потом столетиями?
– Так вот почему, – протянула она, – об этом никто ничего не знает. Я думала, просто скрываете, чтобы как раз эту свою власть не потерять. Тонкий политический расчет, так сказать.
– Это не политика, рыжая. Это кровь. Оно или есть, или нет. Все.
Селль хотела спросить еще кое-что, давно вертевшееся на языке – теперь уже о себе, и… не рискнула. Вместо этого спросила о мальчишке:
– Но если Отти так силен, может?..
– Не может, – припечатал тот, даже не дослушав. – Не может, поверь. Чистая кровь – условие обязательное. А у него она откуда? Да, похоже, в предках там кто-то гульнул с нашими, но никак не первое поколение. Скорее уж, бабка. И скорее у Дарив, чем у Ласа.
Ленро согласилась – действительно, черноволосая худощавая Рида гораздо больше тянула на родню темным из высокородных, чем вечно лохматый блондинистый Ласнер. Вот только глаза у женщины были не карими, а голубыми. Эффектное сочетание, кстати. И вообще, заметная женщина, хоть и не красавица. И Отти мастью в нее пошел, а вот густыми вихрами – в отца. Вырастет, девки прохода не дадут…
Селль вдруг спохватилась:
– Погоди, а ты чего от темы уходишь? При чем здесь мальчишка? Я про тебя спрашивала.
– При всем, – поморщился Арделан. Утащил у нее с тарелки последнюю корзиночку с кремом, над которой она как раз раздумывала – съесть или уже не стоит, сунул в рот, прожевал и лишь после этого закончил: – Защиту я тебе тут на дом поставил. Настоящую, как положено. Чтобы не набежали всякие, если вдруг сила вырвется.