– Знаю, – Ленро тоже хмыкнула в ответ. – Будет с сахаром.
– И потом коврик? – Темный оказался настолько близко, что она смогла почувствовать тепло его тела. И запах. Легкий, видимо, привычный ему одеколон, перемешавшийся с ароматом пиджачной кожи.
– Устраивайся где хочешь, – вспомнила она их давешний диалог. И развернулась так, чтобы видеть его глаза, пусть даже и в очень тусклом свете.
Арделан тоже явно кое-что вспомнил:
– Тогда, считай, я уже выбрал, – он встал и протянул руку, помогая подняться и Селль. Чтобы тут же притянуть ее к себе, позволив уткнуться носом во вкусно пахнущий лайковый отворот пиджака.
– Кажется, знаю, почему никогда не любил рыжих. – Руки темного, поначалу лежавшие у нее на талии, тихонько двинулись вниз, прижимая ее так, чтобы не оставить никаких сомнений насчет своих желаний.
– И? – Делать вид, что она этого не замечает, становилось все труднее.
– Чуял, что на одну из них я все-таки подсяду. А она разобьет мне сердце.
– Ну, раз уж не вышло пробить тебе башку…
– Нет, рыжая, ты сейчас лучше помолчи.
– Тебе подсказать, как можно закрыть рот женщине?
– Знаю.
– А ждешь тогда чего?
– Попроси.
– Как договаривались?
– Да.
– Н-ну, ладно, – Ленро облизнула губы кончиком языка, томно прикрыла глаза и попросила: – Проваливай! Прямо сейчас!
– Нет, я тогда лучше без просьбы…
На этот раз поцелуй у них вышел нежным и осторожным. Темный ловил ее губы словно мотылька, которого боялся спугнуть, а она тянулась к нему, как тот самый мотылек к огню. А еще он вышел томительно медленным и долгим. Похоже, растянуть предвкушение хотелось не только Селль.
Запахи и тихий шорох вечернего сада дивно дополняли эту неожиданную томность, соревнуясь в том с неизбежным здесь всепроникающим ароматом роз. И кажется, Ленро начала понимать, что в нем находят остальные.
– Кофе? – чуть отстранилась она, когда это стало почти невыносимо.
– Конечно. – Темный встряхнулся и потащил ее в сторону открытых гаражных ворот. – Утром, рыжая. А сейчас я должен лично убедиться, что все засовы закрыты. И очень надежно. Не хватало еще, чтобы кто-то вломился и отвлек нас от того, чем мы будем сейчас заниматься.
К спальне они поднимались тоже долго, останавливаясь чуть не на каждой ступени. Чтобы убедиться – от частого повторения поцелуи не становятся менее сладкими. И теряя одну за другой сброшенные вещи: его пиджак, потом рубашка… а следом ее куртка и наплечная кобура, прикрытая упавшей сверху тоненькой шелковой блузкой… Но ни один из них не торопил другого – кажется, они все-таки достигли взаимопонимания. Ровно до того момента, как оказались в спальне.
И вот тут на темного вдруг что-то нашло: он остановился посреди комнаты, не решаясь сделать последний шаг к постели. Но и отпустить ее тоже не решаясь.
– Что? – Селль потянулась за очередным поцелуем, но тот едва не отшатнулся. – Что не так?
– Тяжелый денек выдался, да? – Арделан смотрел очень серьезно – даже в тусклом свете далекого уличного фонаря это было видно. – Слишком много всего сейчас на тебе…
– Вкусного? – дошло до нее. – Боишься обожраться?
– Нет. Боюсь не остановиться вовремя и сожрать некую маленькую лисичку. Совсем сожрать.
– Как ты сожрал того, кто растянул тебя в подвале?
– Все-то ты понимаешь, рыжая. Не страшно?
– Нет, темный. Ни капельки. А это… можешь хоть все забирать. Не жалко.
– Я ведь не только это заберу, понимаешь? – Руки Арделана снова оказались у нее на талии.
– Да, – Ленро осторожно положила ладони ему на грудь.
– Уверена?
– Мне что, действительно тебя упрашивать? – вспылила она.
– Нет, – его лицо оказалось настолько близко, что когда он говорил, то задевал губами ее губы. – Не теперь уже. Сейчас, даже если ты будешь орать «не надо», я все равно не остановлюсь. Ни за что.
– Не буду. Орать.
– Надеюсь, все-таки будешь, но по другой причине.
А дальше стало не до разговоров. Категорически. Потому что просто поцелуями дело, разумеется, не ограничилось, да она и не ждала. Ожидала она как раз того, что случилось. Его горячих рук везде. Горячих губ, тоже не знавших стеснения, тяжести сильного тела, навалившегося сверху и не оставившего ни малейшего шанса на сопротивление. Которого не было. Даже мысли о нем не было. И потом тоже не было, когда они сплелись так, что стали единым целым, когда общее их безумие достигло вершины, а она полностью открылась ему навстречу. И не просто позволила забрать все, но заставила его это сделать. Ни выбора, ни выхода у темного просто не осталось.
Взамен же, когда Селль все-таки отдышалась, пришло долгожданное спокойствие. То самое, о котором она мечтала уже почти год. И пальцы у нее больше не тряслись.