От визга она удержалась. И даже равнодушное выражение на лицо вернула почти мгновенно.
– Не представляешь, как меня это радует, – голос тоже не подвел. – Но еще раз так сделаешь… Арди, – пальцы сломаю.
– Ну, попробовать-то можешь, – хмыкнул тот. – А вот сломать – сильно вряд ли. Даже сейчас.
И свалил наконец в сторону двери. Поначалу пошатываясь и придерживаясь за крышу авто, но с каждым шагом все тверже и увереннее. Ленро, пристально пялясь ему в спину и стараясь не съезжать взглядом ниже костлявых лопаток, эти усилия оценила. Так быстро развернуть регенерацию, да еще и на тех крохах, что удалось вытащить из пары капель ее крови, – это надо было суметь. Но да… Его высокородное темнейшество, бесы задери, что уж тут говорить. Может, прибить все-таки? Пока окончательно не оклемался?..
– Поесть пока приготовь, – бросил тот через плечо, прежде чем захлопнуть за собой дверь. Но с таким расчетом, чтобы времени на ответ у Селль не осталось с гарантией. А потому она хмыкнула и записала себе еще одно очко – за маленькую, но приятную победу.
Ладно уж, пусть живет пока.
И вдруг сообразила, что вот так нарочито сверкая перед ней голой… голым всем, недобиток опять попытался ее достать. Вот ведь провокатор! Знает же, что сейчас зависим от нее полностью, а все равно по-другому не может. Вернее, как раз потому и не может. Высокородие, ага. Только какое значение это имеет теперь, после полного разгрома их армий? И даже как-то символично вышло, что вместо какого-то бродяги именно он оказался на алтаре во время ритуала, собирающего последние крохи силы, оставшейся после войны.
Глава третья
С продуктами в доме оказалось негусто, причем вполне ожидаемо – здесь Селль только завтракала. Иногда. Если успевала. А обедать и ужинать предпочитала в городе, чем боги пошлют. И где пошлют – привередливостью она не страдала с детства, со времен сиротского приюта, там подобные причуды лечили мигом. Но сейчас это вдруг стало проблемой: несколько яиц, пара луковиц да кусок слегка подсохшего сыра – вот и все, что нашлось в ее новомодном электрическом леднике. Ага, и еще немного сметаны… Причем она-то как раз свежая, как и молоко, доставленные рано утром прямо под дверь. В общем, на крайний случай, вроде сегодняшнего, сойдет… Тем более что его темнейшество, судя по отчетливо торчащим костям, тоже от привычки перебирать харчами должен был давно отучиться.
Та-ак… Сметану из банки выложить в миску, добавить пару ложек меда – для начала будет самое то, чтобы выходить из голодовки. Лук поджарить с яйцами, сверху тертый сыр… И кофе. Или лучше чай? Нет, чай, увы, кончился и, кажется, давно, так что все-таки кофе. С печеньем. Была где-то на полке жестяная коробка с ним…
– Как делишки? – Недобиток тихонько подкрался сзади и на удивление естественным, чуть ли не хозяйским жестом положил руки ей на талию, а подбородок на плечо. Длинные влажные пряди задели щеку и скользнули по шее.
Вот только испугать ее все равно не вышло – Селль успела почуять его раньше. Причем именно почуять – темный, похоже, извел на себя весь кусок ее ландышевого мыла и теперь благоухал почище клумбы. Так что, как ни старался тот не шлепать босыми пятками, подобраться втихую не получилось.
– Делишки – это у тебя, – вывернулась она. – Темные.
И тут же, без перехода, рыкнула:
– Лапы убрал! А сделаешь так еще раз – лишишься чего-нибудь важного…
– Угу, – отчетливо не поверили ей. – Слышал я уже про твои надежды в этом плане.
– …и останешься голодным, – как ни в чем не бывало закончила она и, похоже, все-таки его испугала.
– А о чем мы сейчас говорим? – Темный отошел от нее и уселся на один из стульев. – Озвучь меню, рыжая.
Вместо озвучки Селль с отчетливым стуком поставила на стол сметану с медом, а потом и сковородку.
– Тарелки? – полюбопытствовал тот, немедленно запустив ложечку в первое угощение и с неприкрытым интересом наблюдая, как она делит яичницу на две равные половины.
– Зачем? Тебе ведь похрен на мои манеры? Ну, кроме ковыряния в носу, конечно.
– Мне на свои не похрен, – не поленился встать Арделан.
Впрочем, сметану из рук так и не выпустил, продолжая потихоньку подъедать ее – и пока искал в шкафчике стопку тарелок заодно с приборами, и пока одной рукой ловко расставлял их на столе.
– Разложишь? Или это тоже мне делать?
– Ну, если ваше высокородие настаивает…
Минут десять после этого слышался лишь негромкий стук ножей и вилок – обоим было не до бесед. Но это не мешало Ленро посматривать в сторону темного, тем более что тот уже оделся. Верней, попытался. Ее банный халат, найденный в ванной, оказался ему катастрофически мал и короток, полы так и норовили разъехаться и снова продемонстрировать неприличное, пока недобиток не угомонился наконец и не уселся за стол. Но и на этом зрелища не закончились. Рукава халата доходили ему лишь чуть ниже локтей, позволяя рассмотреть крепкие, узкие запястья, перевитые венами, но уже почти без ссадин, заживающих прямо на глазах; длинные пальцы, ловко орудующие приборами; идеально вычищенные ее же пилочкой овальные ногти…