Как раз к нему и к зайчатине в сметане подоспела еще одна гостья, спокойно и деловито позвонившая в дверь приемной. Когда Прати чуть опасливо приоткрыл створку, ему, словно секретарю, протянули визитку Селль:
– Я бы хотела увидеть госпожу Ленро. Если это возможно.
Тот внимательно присмотрелся к фигуристой и все еще потрясающе эффектной блондинке, которую не портили ни возраст, ни свежие царапины через всю щеку, и посторонился, приглашая даму внутрь:
– Мы бы тоже этого хотели. И тоже надеемся, что это возможно. Госпожа Нупрев, если не ошибаюсь?
– Далеко пойдете, юноша, – кивнула та, плотно прикрывая за собой дверь. – Что происходит? Вы знаете?
Но потом принюхалась к ароматам, поднимавшимся из кухни, и поправилась:
– Хотя, пожалуй, говорить лучше будет за столом. Правильно?
Спорить Пратенс не стал, охотно проводив даму вниз.
Но до серьезного разговора дело у них так и не дошло – аккурат к десерту явилась наконец и сама хозяйка, с помпой вывалившись из багажника собственной машины. Зрители, сбежавшиеся в гараж всем составом – как только авто с Арделаном за рулем показалось у ворот, – наблюдали за представлением в состоянии, близком к шоку. Кроме разве что госпожи Нупрев, явно готовой и не к таким поворотам, причем всегда и постоянно.
Первой пришла в себя Рида, снова всплеснув руками и ринувшись укутывать своей шалью это голоногое явление в мужской рубашке, едва прикрывавшей колени:
– Боги всеблагие! Да отвернитесь же! Нечего пялиться! Пойдем, Селль, я помогу. В ванную, да?
Оценив толпу, от которой у нее зарябило в глазах, Ленро обреченно выдохнула:
– Так и знала, что этим кончится. Интересно, это уже все темные, что остались в столице? Или парочка пока не успела сюда добраться?
– Точно, – оживился Арделан, весьма экзотично, но не сказать чтобы совсем уж плохо смотревшийся в пиджаке на голое тело. – Нужно Закреда предупредить, пусть успевает. А то придется без него начинать.
– Что? Начинать? – оторопела Селль. – Я думала, все уже кончилось!
– Боюсь, что нет, – качнул тот головой. – Сковырнули мы лишь кусочек айсберга. Теперь нужно разобраться, на чем он держался. И почему.
– Ну, хоть так, – вздохнула Ленро, позволяя наконец утащить себя в сторону ванной. – Если бы выяснилось, что мы лишь пыль с него смахнули, я бы точно не пережила!
Конец первой части
Книга 2
Пролог
– Помогите! Скорей! Сделайте же что-нибудь, даме дурно!
Взволнованные голоса, слегка приглушенные, чтобы соответствовать траурной обстановке, заставляли публику поворачивать головы и всматриваться в полумрак часовни, но особого впечатления не производили. В домашнем храме особняка князей Фаэлир было необыкновенно душно, и неудивительно, что симпатичная рыженькая барышня все-таки сомлела в этой атмосфере показного горя и реального отсутствия кислорода, да еще и насквозь пропитанной навязчивым запахом лилий.
Уже полгода вилла принадлежала весьма известному в городе банкиру Ирифу Яне, но столица упорно продолжала называть ее именем прежних владельцев, с последней представительницей которых сейчас и прощалась. Когда на закате леди Илейн отправится к всеблагим, никого больше из высокого рода темных князей Фаэлир по эту сторону грани не останется. По крайней мере, у большинства присутствующих сомневаться в том особых причин не было.
Толпа, собравшаяся, чтобы проститься с бывшей женой обоих владельцев дома – прошлого и нынешнего, никак не хотела редеть. Наоборот, казалось, что народ с каждым часом лишь прибывает. Не то чтобы леди была слишком популярна в городе, но в последний год о ней пошло столько неоднозначных сплетен и слухов, что многим захотелось увидеть ее собственными глазами, пока еще есть такая возможность. Ну и на особняк, обычно публике совершенно недоступный, чего б заодно не поглазеть?
Так что ручеек жаждущих сказать последнее «прости» бывшей княгине и банкирше целый день тек через часовню, становясь с каждой минутой лишь полноводней.
Большинство горожан и горожанок молча и неспешно проходили мимо постамента с гробом; вытянув шеи, заглядывали в него, пытаясь рассмотреть точеное, лилейно-бледное лицо и тяжелое траурное платье, сплошь расшитое золотом и аметистами; не слишком искренне отвешивали ритуальный поклон и столь же неторопливо, в общем потоке, двигались к противоположной двери – на выход. К свету и воздуху. Правда, теперь разглядеть и запомнить пытались уже не покойницу, а обстановку: несколько рядов потемневших от времени резных скамей с бархатными сиденьями; потрясающей красоты мозаичные фрески, эффектно посверкивающие в полумраке благодаря встроенным в стены золоченым светильникам; недавно замазанные, но упорно проступающие сквозь побелку на потолке гербы прежних владельцев… В принципе, большинству любопытствующих этого вполне хватало.