– Господин Шернол? – Арделан впервые в упор посмотрел на учителя – Селль давно обратила внимание, что очень уж нарочито он избегал делать это раньше. Можно даже сказать, демонстративно избегал.
Тот глянул на темного столь же прямо:
– Ревиан Шернол, учитель из приюта, где выросла госпожа Ленро.
На секунду Селль показалось, что на том тему он и закроет, а темный ему это позволит, но в итоге наставник все-таки решил по-другому:
– А чуть раньше математике… и много чему еще я учил юного князя Арделана. Правда, тогда меня знали как Наршела Фаэлира.
– Младшая ветвь рода? – из каких-то своих соображений уточнила Нупрев и без того наверняка ей известное.
Сам учитель на риторический вопрос не ответил, зато откликнулся Закред:
– Вроде бы пресекшаяся еще до войны. Именно с вашей внезапной кончиной, лорд Наршел, да? Неожиданный обвал в горах, если я ничего не путаю? Во время охоты.
– На козлов, – непередаваемым тоном уточнила блондинка. – Горных, разумеется.
– Интересно, чем эта ваша кончина была вызвана? – перебил ее Арделан, явно не настроенный веселиться.
– Тем, что именно меня слишком упорно стали записывать вам в отцы. – Шернол тоже умел быть резким. – Я решил, что репутация вашей матери и ваша собственная стоит небольших жертв.
– Больших, – темный все еще не отрываясь сверлил его взглядом. – Но… принимается. Жаль, нашим репутациям оно не сильно помогло, как недавно выяснилось.
– Я тоже это понял, – согласился тот. – Но позже. И решил, что пусть уж теперь остается как вышло.
– Дело ведь не в репутации? – Арделан все еще не отводил от него глаз. – Верно?
– Не только, – после секундной паузы кивнули ему в ответ. – Я не мог позволить втянуть себя в интриги, которые меня касались мало, зато вас, князь, напрямую.
– Те самые, с попыткой доказать незаконность моего рождения? – вопросительно приподнял бровь темный. – Мой честолюбивый кузен?
– Тогда еще его отец.
– И вместо того, чтобы объяснить, где им с теми интригами самое место, ты… вы предпочли такой выход?
– Не у всех и не всегда есть возможность для подобных объяснений. Особенно когда положение сторон не слишком равное. Иногда получается только уйти. Вот так, да.
– Что ж, принято, – теперь эта фраза прозвучала совсем по-другому. И Селль захотелось выдохнуть – напряжение, явственно разлитое в воздухе кабинета, исчезло. И отпустило после этого не только ее.
– Выходит, остался лишь я? – кажется, Закреду хотелось, чтобы семейные разборки Фаэлиров закончились побыстрей. И не хотелось не то что участие в них принимать, но даже свидетелем оказаться. – Эсташ Закред. Вторая ветвь лордов Закред.
– И самый большой денежный мешок столицы, – поддержал эту игру Арделан, влет расшифровав все его мотивы. – Чего-чего, а этого у них в семейке всегда хватало – не иначе, как вместо силы. Вон, даже при светлых умудрились остаться на плаву и при своих.
– Уже нет, князь. И близко нет. Война, – театрально развел тот руками.
– Но даже после нее пристроились вы все равно неплохо, – искоса глянула на него Нупрев.
– Кто бы говорил, – не остался тот в долгу.
– Да уж точно не я! – В лице она не изменилась, но голос звякнул металлом. – Чего мне стоило это мое «пристроиться», одни бесы и знают. А уж чего стоило прикопать леди Принуэв, чтобы никто не вздумал тревожить ее добрую память…
Закред неожиданно усмехнулся, обернувшись к Селль:
– Какой-то мавзолей у вас тут собрался, не находите? Сплошь живые трупы. И мы с вами, госпожа Ленро, среди них в явном меньшинстве.
– Только вы, лорд Закред. Один, – серьезно глянула на него Селль. – В меньшинстве, в смысле. Я ведь тоже в какой-то мере оживший труп.
– Точно, – поддержала ее Нупрев. – Госпожу Ленро мы тоже хоронили, было дело. Кстати, как тебе тогда удалось выбраться из оцепления?
– С одним из ваших отрядов, – Селль пожала плечами.
И тут же сообразила, кто именно мог тогда принести и положить Арделану на стол папочку со сведениями о ней. Ту самую, которую он пролистал и немедленно выкинул из головы, как заявил в начале их знакомства. Так что да, устраивая засаду в ее авто, эта дама точно знала, с кем имеет дело, – все вопросы, связанные с покушением на князя, шли через нее, факт.
В памяти вдруг отчетливо всплыло то утро в болотистых серенских лесах. Вспомнилось, как, выбираясь из топей, она попыталась сыграть в темного – в предрассветной мгле, да еще когда все были по макушку заляпаны тиной, сошло на ура. Собственно, тогда-то Селль и убедилась, что способна на вещи, не слишком обычные для светлых. Если и в самом деле очень припрет. И если отчаяние и бессилие задавят все остальные чувства. Но именно тогда Риннард что-то и заподозрил…