Кстати Кинт ощутимо потратился, собираясь на промысел. Пришлось покупать овчинный полушубок, шапку потеплее, стеганые штаны, утепленные мехом сапоги, рукавицы... да много чего, что можно было купить осенью, когда еще не поднялись цены по сезону, этот момент Кинт откровенно прохлопал, за что и поплатился лишней сотней кестов серебром. Но оно того стоило, ночами мороз придавливал, да и днем нос пощипывало...
... Через сотню шагов Кинт пролил еще 'кровавую дорожку' себе под ноги и снова побежал, до ловушки уже рукой подать.
- Ты чего так долго? - В пяти метрах над землей, на дереве удобно расположился Дукэ.
- Заплутал немного, - виновато ответил Кинт, швырнул флягу с остатками крови в центр ловушки и полез на другое дерево, где также была приготовлена удобная засидка, - ждать не долго, я слышал как вожак воет.
- Хорошо, - Дукэ перехватил ружье, - эту стаю возьмем, разделаем и можно возвращаться, удачный был промысел.
Ловушка представляла собой некое подобие загона для скота, вход в который закрывался щитом из жердей с помощью длинной веревки. Забор ловушки городили почти неделю, активно работая топором и пилой... иначе никак, можно заманить стаю, успеть подстрелить двух - трех черных волков и все, остальная стая уйдет. Эта была уже четвертая ловушка, предыдущие устраивались на расстоянии от охотничьего домика в световой день пути, в разных местах, недалеко от волчьих троп.
Стая была большой - две дюжины огромных, черных и клыкастых тварей втянулась в ловушку, хищно скалясь и выдыхая пар... Кинт сделал первый выстрел как только Дукэ закрыл вход, дернув за веревку, а спустя десять минут дело было сделано. Варварский способ конечно, но в этих местах волков слишком много, облавы на них устраивают редко, в основном только фермеры и только летом, а летом шкура у волков как сказал Дукэ, не переставляет товарной ценности. Зато, после разделки, в разобранной ловушке останется много пищи для других хищников, поменьше, волки своих сородичей не едят как выяснилось, случаев каннибализма среди них не наблюдалось.
- Ну что, берись за нож, - довольно сказал Дукэ, спускаясь с дерева.
Разделка дело нудное, долгое и в данном случае требующее внимательности и аккуратности. Кинт еще помнил те бранные тирады в свой адрес от Дукэ, когда он по неопытности попортил несколько шкур. Разделывали по очереди, один стоял, держа наготове оружие, осматривался, второй собственно разделывал, потом менялись, так как очень сильно мерзли руки, пальцы переставали слушаться и был риск испортить предмет промысла, да и рысь на запах вполне могла заглянуть. Ее шкура тоже ценна, но упаси боже встретиться с этой 'кошкой', попасть в нее сложно, если не издалека и пока она тебя не учуяла, а если решит атаковать, будучи раненой, то пиши - пропало, располосует в мочалку. Очень умный хищник, в прошлый раз ходила кругами вокруг ловушки шагов за триста, и только когда охотники уложили шкуры на сани и ушли на значительное расстояние, она пришла на ужин.
Напарники управились со снятием шкур уже ближе к вечеру, нагрузили сани и покатили к охотничьему домику, до темноты нужно было успеть, начинало вьюжить, крепчал мороз.
- В следующий выход в лес так далеко не пойдем, теперь в удовольствие можно охотиться ради мяса, неподалеку от Конинга, - прихлебывая чай на травах и лежа на топчане, сказал Дукэ.
В охотничьем домике было тепло, в маленькой чугунной печи, на которой стоял небольшой медный чайник, потрескивали дрова, под потолком давала немного света масляная лампа, бросая подрагивающий желтый свет на остатки запоздалого и уже ночного ужина - отваренная фасоль с тушеной олениной, мешочек с сухарями, квашеные овощи из небольшого деревянного бочонка, и медная фляга с шантом, крепким алкогольным напитком, выгнанным из какой-то дикой ягоды растущей исключительно на побережье. Да, со всей этой охотой Кинт пропустил свой день рождения, который был десятого дня второго зимнего месяца, то есть пару недель назад. Впрочем, некогда было на него отвлекаться, и когда уже в темноте охотники добрели до домика, и принялись готовить ужин, Кинт сообщил Дукэ эту новость.
- А что же ты?! - только и сказал Дукэ всплеснув руками, а потом извлек из сумки флягу с шантом, - в наказание тебе!
- Что это?
- Шант, сам осенью выгонял... так что вот шантом сейчас тебя и буду наказывать, - улыбнулся Дукэ, - а уж вернемся в Конинг, то будет тебе и подарок!
- Подарком для меня будет горячая ванна и чистое белье... воняет как от пса.
- Пожалуй ты прав, - согласился Дукэ и плеснул по кружкам шант.
- Эту выпью и спать, устал очень, - сказал Кинт, достал трубку и закурил, - не простое это дело, промысел.
- Зато прибыльное.
- И сколько шкур у нас есть? Что-то не считал.
- Я считал... Кроме тех четырех что ты испортил, сорок две.
- Это много или мало? - Кинт пропустил мимо ушей уже неизвестно какой по счету упрек по поводу испорченных шкур.
- Скажем так, больше, чем если бы я отправился один. Теперь еще предстоит вернуться без приключений.
Дукэ что-то еще говорил, но Кинт его уже не слышал и постепенно проваливался в сон.
Переход до Белой Ленты прошел без происшествий, кроме того, что поднялся ветер, а одна из ночевок прошла бессонной - по следу шли волки, и пришлось жечь всю ночь костер, периодически постреливая в воздух. К обеду добрались и до реки, снова залегли в кустах и стали наблюдать... Шевеление на противоположном берегу первым заметил Кинт, погоняя пять собачьих упряжек на реку выехали кочевники. Кинт о них только слышал да читал, а теперь он видит их на расстоянии в сотню шагов. Кочевники остановились, будто не решались въехать в лес на противоположном берегу, словно почуяли.
- Вообще-то, за голову каждого их них, нам в ратуше выплатят по сотне кестов серебром, - прошептал Дукэ, - у тебя патронов сколько осталось?
- Только то, что в карабине - пять, в револьвере шесть и на поясе к нему еще две дюжины.
- И у меня в карабине три... как раз, если не промахиваться, то всех и уложим. Если через минуту не уедут, начинаем стрелять. Ты с первого, я, с последнего.
Кочевников было семеро, почему именно кочевников? Потому, что кроме них никто не использует собак как тягловую силу, да и нечто бесформенное, замотанное в окровавленную тряпку, откуда торчал сапог, и примотанное к одним из саней это подтверждало, - кочевники кормили собак мясом своих жертв, а то и своими провинившимися соплеменниками, дикие и жестокие ублюдки.
- Давай сынок, не промахнись, - прошептал Дукэ и начал целиться.
Двоих свалили сразу, еще двоих пока они замешкались и соображали, откуда стреляют, остальные трое спрятавшись за санями, сначала начали отстреливаться, а потом криками погнали собак по реке, за поворот.
- Сейчас спускаемся, ты присматриваешь, я быстро отхватываю головы, смотрю, что есть из патронов и оружия и на другую сторону... Готов?
- Да.
- Пошли!
Преодолев реку, бежали по лесу до тех пор, пока не повалились от усталости. Веса в поклаже прибавилось, ровно на четыре, словно курицам отрубленные головы бандитов, два неплохих охотничьих карабина и с виду новым револьвером в кобуре на поясе... можно было порыться в трофеях еще, но Кинту показалось, что на горке у поворота кто-то ползет. Показалось или нет, но испытывать судьбу не стали и что есть сил побежали прочь... У Кинта ослабла вязка на одной из лыж, и он всю дорогу сосредотачивался на том чтобы не потерять лыжу, от чего устал еще больше, а останавливаться и перевязывать все ремешки не было ни малейшего желания. Отдышались, утолив жажду парой пригоршней чистого снега, Кинт поправил вязки на лыжах и снова бег...