- Не только в этом дело, кстати, костюм тебе пойдет.
- Да, у нас в терратосе не приветствуется общение молодых людей разного сословия.
- Познакомившись с тобой, даже при таких обстоятельствах, я уже жалею о подобных традициях.
- Что же тогда? - спросил Кинт, а внутри него все ликовало, от того, что Маани испытывает такие же, непонятные, но приятные чувства по отношению к нему... Что-то неуловимое, трепетное проскочило в их взглядах там, у разбитого скревера. Вот и сейчас она говорит, краснеет и смотрит на него, а он на нее... и никто не отводит взгляда.
- Это все из-за моей... эм... службы, я даже не могу оставить тебе своего адреса. Может ты... - оживилась она.
- К сожалению, я тоже, не могу оставить тебе адреса, у меня его просто нет, пока нет. Хотя... В Майнге, да! Ты можешь оставить для меня записку в Майнге. Там есть мастерская... эм... как же его... а! Мастерская Бара.
- Я знаю ее.
- Вот! Можешь оставить для меня там письмо. А хозяину скажешь, что это письмо... эм... для племянника капитана Ллодэ, и что он, то есть я, его сам вскоре навещу, да! Так и скажешь.
С улицы донесся гул и стал нарастать...
- Это за мной, - сказала Мани и положила ладонь на руку Кинта, - не провожай, пожалуйста.
- Не буду...
- До встречи.
- До встречи.
Маани легкой, пружинистой походкой быстро вышла из харчевни и растворилась в сумерках улицы. Кинт Еще долго ощущал тепло ее руки, улыбался и смотрел в оставленную открытой дверь харчевни.
- Кхм... - снова возник у стола хозяин, - может что-нибудь еще?
- Да, вашей этой наливки повторите, пожалуйста.
- Какая честь, какая честь для нашего города и моего заведения, - снова запричитал хозяин.
- Сколько это все? - показал на стол Кинт.
- Что вы, это все за счет заведения.
- Взятка должностному лицу? - Кинт нахмурился и решил подыграть, раз все так складывается.
- Нет-нет, и в мыслях не было...
- Так сколько?
- Шесть кестов серебром.
- Возьмите, - Кинт отсчитал монеты, - и вот еще что...
- Слушаю...
- Разбудите меня на рассвете, к этому времени повозка должна быть запряжена, и готов завтрак.
- Все будет сделано, можете рассчитывать на меня.
- Выполните все как следует, отмечу ваш городок в рапорте и в частности ваше заведение.
- Очень, очень буду вам признателен, да что я, весь город... А как простите, ваше имя?
- А вот это самое главное, - Кинт поманил пальцем хозяина и тот склонился над столом, - кто бы не интересовался, кто бы не спрашивал, сегодня вы никого не видели, вы поняли меня?
- Да-да, конечно...
Кинт вышел на улицу, и глядя на звездное небо выкурил трубку, Маани... буквально свалившись с неба, она разделила жизнь Кинта на до и после встречи с ней. Что-то перевернулось, изменилось... Поднявшись в комнату, Кинт закрыл дверь на засов, и лег не раздеваясь на кровать, лишь скинув сапоги, один из двух револьверов с пояса он подложил под подушку и закрыл глаза. Уже засыпая, он думал о том, что наверняка кто-то в Конинге его опознал и скорее всего будет отправлена погоня. Нет, в крупные города соваться опасно, а искать приключений в городках вроде Валтира не было ни какого желания. Что ж, от судьбы не уйдешь, похоже, теперь путь только в корпус охраны дорог... или вообще из терратоса. И если вчера, второй вариант мог бы рассматриваться, то сегодня, после встречи с Маани это совсем не вариант.
Из Валтира Кинт выехал после того, как посетил местную ратушу и предъявил головы кочевников. Получив вознаграждение по восемьдесят кестов за каждую голову, он выехал на торговый тракт, поднял воротник бушлата и пару раз хлестнул вожжами Молчуна. Дул степной ветер и было прохладно. Кинт ехал весь день, пару раз останавливался ненадолго в небольших рощицах, чтобы покормить и напоить Молчуна, ну и самому перекусить. К вечеру он догнал четверых всадников неспешно едущих по тракту, это были дорожные жандармы, возвращавшиеся с дежурства в полевой лагерь. Когда совсем стемнело, жандармы встали на ночлег в плотном кустарнике рядом с дорогой. Связали ноги коням, чтобы те далеко не разбрелись, щипая молодую траву, и развели костер. Кинт съехал с дороги и подъехал к жандармам, спрыгнул с повозки, и прихватив плетеную корзину с провизией подошел к костру.
- Разрешите присоединиться? - Кинт поставил корзину на землю.
- Ммм... я не против, - сказал один из жандармов, веселый такой здоровяк, сразу выудив из корзины Кинта бутыль с шантом, - что скажешь Крей?
Жандарм, с жетоном старшего по патрулю подошел к Кинту и сказал:
- А не сопрешь что-нибудь ночью?
- Да, бывали у нас случаи, - поддакнул жандарм не выпускающий из рук бутыль с шантом.
- Да что у вас брать-то? - улыбнулся Кинт, - все же казенное.
- Верно, - рассмеялся старший патруля, - все казенное. Присаживайся ближе к костру, ночь холодная будет.
Кинт подложил на землю скрученное суконное одеяло, уселся и начал доставаться из корзины съестные припасы.
- Сколько еще до полевого лагеря? - спросил Кинт.
- Очень интересно, - нахмурился старший патруля, а один из жандармов положил руку на рукоять револьвера.
- Вы не подумайте чего, я вообще к вам, в корпус еду, хочу на службу поступить.
- И рекрутская грамота есть? - поинтересовался жандарм, который так и держал руку на рукояти револьвера.
- Грамоты нет, есть вот это, - Кинт откинул полу бушлата и продемонстрировал точно такой же револьвер, как и у всех сидящих рядом, - это подарок капитана Агиса.
- Подай-ка, - старший протянул руку.
Кинт медленно, чтобы не нервировать жандарма напротив достал из кобуры револьвер.
- Хм... точно, это из нашей оружейки револьвер, и клеймо наше...
Револьвер, переходя из рук в руки сидящих вокруг костра, описал круг и вернулся к Кинту.
- Тогда я знаю тебя парень, - неожиданно хлопнул Кинта по плечу здоровяк, который так и не расставался с бутылью шанта, - это ведь ты... эм... да, где-то год назад, один выжил на посту после налета.
- Да.
- А старшим наряда кто был? - все еще не убирая руку от револьвера, спросил жандарм напротив.
- Дилл... На всю жизнь его запомню.
Все замолчали, лица жандармов стали суровыми, старший патруля тяжело вздохнул, а тот который не выпускал из рук бутыль, налил полную кружку, немного плеснул в костёр от чего он ярко вспыхнул и искры, закручиваясь в пламени, устремились вверх.
- Светлая память старине Диллу, - сказал здоровяк, отпил и протянул кружку Кинту.
Кинт взял кружку, тоже чуть плеснул в костёр и сказал:
- Светлая память Вакту и моим друзьям.
Кружка прошла по кругу, было помянуто еще несколько имен, после чего все сидели молча некоторое время, каждый вероятно вспоминал погибших друзей... И Кинт, он не моргая смотрел на костёр, но память перенесла его на год назад, в аллею, где они с Вактом развалившись на прошлогодней листве, мечтали о жизни после выпуска из школы, Кинту даже казалось, что он слышит голос друга...
- Ну что ж, - прервал молчание старший патруля, - давайте ужинать и отдыхать, завтра рано в путь, чтобы к вечеру быть в полевом лагере. Ракэ, ты дежуришь пол ночи, потом меня разбудишь.
- Так есть, - ответил жандарм, что сидел напротив Кинта.
После ужина, раскатав вокруг костра одеяла, все повалились спать, только Ракэ, отошел в кусты у дороги и застыл там неподвижной тенью.
По прибытии в полевой лагерь дорожной жандармерии, Кинта накормили ужином, сразу после которого он в составе группы жандармов сменившихся с недельного дежурства выехал в корпус. Ехали всю ночь и полдня. Повозка Кинта катила в хвосте колонны, за длинной телегой фуражиров, знакомые степные виды Кинта даже радовали. И вот колонна втянулась на территорию форта корпуса, за повозкой Кинта лязгнули массивные засовы закрывшихся ворот.
- Туда проезжай, к конюшне, - указал рукой проходящий мимо Крей, - бросай там пока все и бегом обратно, я жду, к капитану пойдем.