В другом конце зала образовалась плотная очередь на таможенный контроль. Казалось, все спешат покинуть здание аэропорта и заняться своими делами. Люди в форме осматривали толпу, теснящуюся в дверях, словно в сужающейся воронке. Время от времени, руководствуясь им одним ведомыми критериями, они останавливали какого-нибудь пассажира или целую семью и вели за дверь из матового стекла. Или не вели.
Карим спокойно продолжал двигаться вперед с кожаным портфелем и чемоданчиком на колесах. Редкий деловой человек, затесавшийся среди туристов. Для этого путешествия ему рекомендовали поработать над своей внешностью, придать себе более западный вид. Коран обладает гибкостью, цель оправдывает средства. Поскольку он сделал вид, будто не сразу согласился, его английские «крестные отцы» спешно прислали к нему имама, сумевшего убедить его, что Аллах поймет. Аллах понимал решительно все.
— Gutten Tag sehr geehrter Herr.[64] — Один из таможенников по-немецки окликнул его, когда он уже готовился выйти.
Пожатием плеч, сопровождаемым идиотской улыбкой, Карим показал, что не понимает.
— Good morning, sir, passport please. — Изучение удостоверения личности производилось на некотором расстоянии. — You are comming from London, yes?[65]
Утвердительный кивок.
— And what is the reason for your visit? — Таможенник пристально, с головы до ног, разглядывал пассажира. — Business or pleasure?[66]
— Business and pleasure, of corse?[67]
Чиновник явно не оценил юмора и пригласил Карима следовать за ним. Стеклянная дверь автоматически раздвинулась, за ней оказался ярко освещенный белый лабиринт. Они углубились в него, свернули один раз, затем другой, повстречались с чернокожим семейством, тощим подростком, бледным блондином с дредами, четой французов или бельгийцев в шортах и наконец остановились перед красной дверью. Таможенник постучал, открыл дверь, но сам не вошел, а пропустил в нее агента.
Тот быстро положил свой чемоданчик на занимающий центр комнаты стол:
— Не знаю, следят ли за мной, так что не будем терять время. В нижней крышке двойное дно.
Он не обращался персонально ни к кому из присутствующих, но двое из них, по всей вероятности специалисты, поторопились открыть чемодан. Прежде всего они многократно зафиксировали содержимое чемодана с помощью моментальных снимков. Затем освободили его, чтобы добраться до паспортов и кредитных карточек. Все было разложено очень плоско, толщиной не более двух сантиметров, по всей поверхности одной из больших сторон чемодана. Специалисты принялись фиксировать документы цифровым фотоаппаратом.
Карим обернулся к Луи. Возле него терпеливо ждал какой-то незнакомец. Это не было предусмотрено. Возможно, возникнут проблемы. Куратор представил своего соседа:
— Это Никлас Соботка, из БНД.[68]
Рукопожатие и краткий поклон.
— Почему ты здесь?
— Твоя последняя депеша из Брюсселя немного нас обеспокоила.
— Это было сделано специально.
— Что-то новое? — Немец говорил по-французски с едва заметным акцентом.
— Нет, я еще не настолько внедрился в организацию, чтобы со мной говорили о будущем. Самое большее — намеки. Им нравится держать новобранцев в неведении. Но они чего-то ждут, в этом я уверен.
— Взгляни-ка. — Луи протянул ему стопку документов. — Тебе случалось видеть кого-нибудь из этих парней?
Некоторые ориентировки сопровождались фотографиями в фас и профиль, а также более или менее полными списками судимостей.
Карим внимательно рассмотрел их и отрицательно покачал головой:
— Никогда не видел. Кто это?
— Вероятно, члены тайной сети Салафистской группы проповедников и бойцов,[69] внедренной во Франкфурте, в Бельгии и особенно у нас, в парижском регионе. Они под наблюдением уже целую неделю. Судя по всему, объект у них американский, в Париже. Они предполагают использовать смертников, начиненных взрывчаткой и химическими веществами, и это будет первая проба в Европе. Нам известно, что это произойдет в ближайшее время, но когда точно — мы не знаем. Так что мы выжидаем.
— Как вы на них вышли?
— Сотрудничество спецслужб. — Тон Луи был слегка ироничным. — Следствие анонимного доноса, некий патриот из наших…
69
GSPC — Groupe salafiste pour la predication et le combat