- Тогда, значит, ты здесь надолго. Потому что я не имею ни малейшего понятия, о чем ты говоришь.
Его губы снова сжались и побелели. Клементина с удивлением поняла, что никогда не видела его улыбки. Ни единого раза. У него не было особенно поводов улыбаться и тогда, десять лет назад, когда его мать была неизлечимо больна, а отец бегал на свидания с другой женщиной, пока жене делали химиотерапию. Свидания с матерью Клементины. Какая мерзость!
- Он с тобой живет, да? - спросил Алистер.
Клементина не подумала, что правильно было бы признаться, что она не видела Джеми большую часть недели. Он не отвечал на сообщения и не перезвонил ни на один из пропущенных. Может быть, потому, что у него не было денег на телефоне. Опять. Однако это также могло означать, что он не желал, чтобы сестра вмешивалась в его жизнь.
- Кажется, ты в курсе того, как и с кем я живу, - сказала она, - ты что, следишь за всеми покинутыми детишками своего отца?
- Скажи мне, где твой брат.
Клементина усмехнулась:
- Кажется, ты сильно напряжен, Алистер. Не все складывается как надо, да? Что стало не так с девчонками в Лондоне, а? Я слышала, от них все нервные скучные трудоголики просто взбесились.
Злые искры блеснули в глубине его глаз. Рот сжался еще сильнее.
- А ты все такая же язвительная дикая кошка, какой была, хотя и стала чуть лучше выглядеть.
Чуть лучше? Что это он имел в виду? Клементина приложила огромные усилия, чтобы выглядеть прекрасно. Естественно, она могла бы казаться еще симпатичнее, если бы оделась во что-нибудь праздничное, но теперь ей нужно было экономить - не только на еду и жилье, а еще и на залог за брата. Клементина не позволяла сводному брату полностью разрушить свою жизнь, выбрав ту же самую преступную дорожку, что и его мерзавец отец. Не то чтобы ее собственным отцом стоило бы гордиться. Она говорила всем, что отец умер, чтобы не объяснять, почему он прогуливался где-то по тюремному двору одной из британских колоний строгого режима.
- А я и не знала, что у тебя есть сводная сестра.
Алистер едва заметно вздрогнул.
- Гарриет только что появилась в моей жизни. Ее мать сбежала от нашего отца с другим мужчиной.
- А сколько ей лет?
- Шестнадцать.
В этом самом возрасте мать Клементины закрутила с отцом Алистера страстный роман, который вдребезги разбил брак его родителей. Клементина слишком хорошо помнила то чувство, когда тебя отодвинули в сторону, сбросили, как балласт. С тех пор она относилась к людям с опаской. Она в шестнадцать лет была бурлящей бесполезной постоянно ворчащей и сердитой кучей отвратительных гормонов.
Более чем неприятное зрелище.
- Так почему твой отец за ней не присмотрит вместо тебя?
- Я присматриваю за ней, потому что у отца есть дела поважнее. Это очевидно.
- Знаешь, я не хотела бы, конечно, чтобы мои слова завели тебя в тупик, но я понятия не имею, где твоя сводная сестра и чем она занимается.
- Ты серьезно говоришь мне, что понятия не имела об их сговоре? Вообще ничего не знала?
Клементина медленно покачала головой:
- Ничего. Совсем ничего.
Он всматривался в глубину ее глаз, будто светил лучом поискового прожектора, пытаясь отыскать нечто, спрятанное в темноте. Никто еще не смотрел на нее так долго, словно хотел разобрать неприступную защитную стену. Но затем он презрительно хмыкнул:
- Я не верю тебе ни капли.
Клементина распрямила плечи и взглянула на него резко, будто ударила плетью.
-Ты утверждаешь, что я вру?
Алистер ухмыльнулся:
- Ты бы не сказала правду, даже если бы мы вдвоем застряли в лифте.
Клементина отнюдь не была жестока, хотя в жизни ей попадалось мало хороших людей. Но прямо сейчас ей хотелось лишь одного - поднять руку и залепить хорошую пощечину по его впалой, покрытой щетиной щеке. И не одной рукой, а обеими, лучше даже кулаками, а еще лучше с кастетом, размером с кувалду. А потом она ударит его по ноге ботами с железными вставками. И с огромными острыми шпорами, которые будут похожи на морские звезды. Она вонзит ногти в его лицо и расцарапает его щеки.
Как Алистер посмел сомневаться в ее искренности? Огромной ошибкой в ее жизни было то, что она всегда говорила правду.
- Если ты не уйдешь в течение пяти секунд, я вызову полицию.
Глаза Алистера потемнели от гнева.