Его Величество Император, мой августейший повелитель, принимая от имени Империи этот вызов, считает себя в состоянии войны с Россией».
Император Германский Вильгельм Королю Английскому Георгу:
1 августа 1914 года
Только что я получил сообщение Твоего правительства, в котором оно предлагает нейтралитет Франции при гарантиях Великобритании. Это предложение сопровождается вопросом, не отказалась ли бы Германия при таких условиях от нападения на Францию. Моя мобилизация, о проведении которой на двух фронтах, на востоке и на западе, я сегодня после полудня отдал приказ, по техническим причинам должна осуществляться в соответствии с планом. Отменить этот приказ более невозможно, поскольку Твоя телеграмма, к сожалению, пришла слишком поздно. Но если Франция предложит мне свой нейтралитет, который должен быть гарантирован английскими армией и флотом, я, разумеется, откажусь от нападения на Францию и использую свои войска в другом месте. Я надеюсь, что Франция не будет нервничать.
Вильгельм
3 августа 1914 года Германия объявила войну Франции.
4 августа 1914 года Великобритания объявила войну Германии…
Так началась первая мировая война.
И началась она нападением на Сербию. Австро-Венгерская империя двинула на Королевство Сербия карательную экспедицию (Strafexpedition), дабы уничтожить его и открыть путь германской экспансии к Босфору и на Восток. Первые выстрелы в первой мировой войне были сделаны по сербским солдатам; на правом берегу Дрины погиб первый человек в этой мировой войне; первый артиллерийский снаряд упал на Белград, где был разрушен первый дом из дотоле неслыханных по размерам разрушений жилых домов на земном шаре; первые виселицы с гражданскими лицами, убитые дети, женщины и старики, насилия и грабежи, первые разрушения православных церквей и отравление деревенских колодцев имели место в августе 1914 года на той части сербской территории, которая была оккупирована войсками Австро-Венгерской монархии.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
В сумерках барабан прозвучал в Прерове возле общины, не проникая в глубь улиц и не стремясь, чтоб его услышало все село. Однако женщины и старики, уловив его приглушенный звук, собрались у каменных ступенек общины быстрее, чем когда-либо в своей жизни: дней десять в село не приходило ни одного письма с фронта и ни одна депеша от Верховного командования не оповещала о чьей-либо гибели, ранении или исчезновении, а Ачим Катич, читая «Политику»[8], твердил все тише и по секрету, что на фронте у Сербии дела пошли по-иному.
И в то время как другие оповещенные слухом и страхом скоро отозвались и собрались у общины, Ачим Катич не торопился и пришел последним. Горстка молчаливых женщин, несколько стариков и мальчишек, прилипших к ступенькам и распахнутой двери, побудили его остановиться поодаль, где он никогда не стоял. Прислонившись спиной к стволу сгоревшего вяза, он опирался и на свою палку: пошел пятнадцатый день, как не получал он писем от Адама, своего внука.
Сумерки гасили белизну стен и женских платков; лица людей сливались с цветом черепицы и коры вяза. Вздохи и всхлипы, смешиваясь, плыли между изгородями, сливались с лаем редких собак.
Сквозь забранное решеткой окно общины упал желтоватый свет: барабанщик распахнул створки. Староста, не подходя к окну, хмурым, исполненным угрозы голосом закричал из своей канцелярии:
— Командование сообщает, что после последнего оповещения из Прерова погибли воины…
Ачим Катич до конца выслушал список погибших, а также рекрутов, которым завтра к семи утра надлежало явиться в распоряжение командования в Паланке. А когда в общине погасла лампа и вопли огласили улицы, он скользнул спиной по стволу вяза и остался сидеть на земле, пока сумерки не поглотили толпу. Только тогда он поднялся и пошел по селу, куда вели его и уводили улицы. Домой он идти не мог. И говорил, шептал, думал вслух: