Сербия была, как известно, первой жертвой агрессии в войне, подготовленной империалистами стран, стремившихся к переделу мира. Кайзеровская Германия и Австро-Венгрия искали повода для нападения на Сербию, обеспокоенные ее усилением после освобождения от турецкой зависимости и балканских войн, видя в ней опасный для существования лоскутной Австро-Венгерской империи центр притяжения угнетаемых южнославянских народов. Таким поводом стало покушение участника национально-освободительного движения гимназиста Гаврилы Принципа на австрийского эрцгерцога Франца Фердинанда в Сараеве в августе 1914 года. Из документов, приведенных Д. Чосичем в романе, видно, сколь стремительно после сараевского выстрела пришел в действие механизм мировой войны. Но еще до объявления войны австрийские войска, подвергнув артиллерийскому обстрелу Белград, перешли границу Сербии. В. И. Ленин писал о подлинных причинах этой агрессии: «…немецкая буржуазия предприняла грабительский поход против Сербии, желая покорить ее и задушить национальную революцию южного славянства»[1] Нападение на Сербию и поддерживавшую ее Черногорию именовалось карательной экспедицией, таким оно было и на деле. Сербское население подвергалось жестокому террору. Сопротивляясь захватчикам, Сербия — это показано в романе — защищала свою независимость и право на государственное существование. Борьба Сербии была вместе с тем поддержкой освободительного движения славянских народов, входивших в состав Австро-Венгерской империи; в декабре 1914 года сербское правительство, возглавляемое Н. Пашичем, выступило с декларацией, провозглашавшей, что война ведется «за освобождение и объединение всех наших порабощенных братьев: сербов, хорватов, словенцев». Однако, указывал В. И. Ленин, «национальный элемент», играя заметную роль, не менял общего империалистического характера войны для Сербии, буржуазного государства и участницы союза держав Антанты[2].
Драматизм военной ситуации усиливался тем, что в войне, одной из главных целей которой было освобождение славянских народов и создание государства южных славян, против Сербии воевали солдаты-славяне, которых гнали в бой австрийские офицеры. Австрийская армия, действовавшая против Сербии, больше чем наполовину состояла из представителей зависимых от Австро-Венгрии славянских народов. Расчет венских политиков заключался в том, чтобы убить у славян стремление и возможность к объединению. Вспомним, как растерянно слушают студенты-капралы, еще вчера толковавшие в казарме о народном братстве, о восстании славян в Австро-Венгрии, об объединении сербов, хорватов, словенцев, перебранку солдат вражеских армий, говорящих на одном языке. Известно, что славянские части воевали и на русском фронте.
В литературных произведениях, созданных впоследствии на всех языках распавшейся Австро-Венгерской империи, мировая война, в которой славянские народы гибли за интересы своего угнетателя, предстает чудовищной, вопиющей бессмыслицей. Такой видят войну Гашек и Запотоцкий, Ванчура и Пуйманова, Гидаш и Крлежа. Старейший писатель Югославии Мирослав Крлежа — сам участник боев австрийской армии в Галиции — с болью и гневом писал в 20-е годы (рассказы «Хорватский бог Марс», драмы «Галиция», «Волчий лог») и позже, почти полвека спустя, в романе «Знамена», о трагедии хорватов, воевавших под желто-черными австрийскими знаменами.
В военных действиях против Сербии противоречия антинародной империалистической войны сплелись особо тугим клубком. По разные стороны окопов оказались югославянские народы, которым предстояло объединиться и которые в 1918 году объединились в общем государстве. В сербской армии воевали добровольцы, с опасностью для жизни пробиравшиеся из Воеводины или Боснии, входивших в состав Австро-Венгрии и, следовательно, бывших в состоянии войны с Сербией (в романе это студент Данило Протич-История, учитель-социалист Евтич). Из неприятельских окопов по ним стреляли мобилизованные в австрийскую армию их же земляки.
Национальные противоречия на Балканах имели глубокие корни; они драматически проявились накануне первой мировой войны, в балканских войнах 1912–1913 годов. В. И. Ленин писал об этом: «Если бы освобождение Македонии совершилось путем революции, то есть посредством борьбы и сербских, и болгарских, и турецких крестьян против помещиков всех национальностей (и против помещичьих балканских правительств), то освобождение стоило бы балканским народам, наверное, во сто раз меньше человеческих жизней, чем теперешняя война. Освобождение было бы достигнуто неизмеримо более легкой ценой и было бы неизмеримо полнее.