Сделав ещё несколько шагов вперёд и, вплотную приблизившись к кровати, Мальцев, не вытаскивая записку из пасти крысы, прочитал: - "Крыса! Верни то, что ты украл, если не хочешь, чтобы тебя постигла участь этого мерзкого животного. Я – Надир-шах, эмир Афганский, клянусь Аллахом, что твоя смерть будет ужасной, если сокровища, которые ты вывез из моей страны и присвоил, не будут возвращены моему народу".
Только несколько секунд пребывал Мальцев в состоянии прострации, но тут же взял себя в руки и, вытащив из кармана сотовый телефон, торопливо набрал номер Турецкого. Тот долго не отвечал на звонки, и Мальцев, матерясь и чертыхаясь, со злостью, раз за разом набирал номер. Наконец, не без труда, он дозвонился до своего начальника службы безопасности.
- Ты чего трубу не берёшь!? - со злостью крикнул Мальцев. – Давай срочно сюда!
- Павел Петрович, убрать эту гадость? – спросил охранник, подходя к кровати.
- Не трогай, - недовольно буркнул Мальцев. – Сейчас приедет твой начальник, посмотрит здесь всё, а уже потом решим, что делать дальше. А ты, пока, уведи отсюда Аллу Борисовну и побудь возле неё, видишь, она всё ещё находится в состоянии шока.
- Может врача вызвать? – неуверенно спросил охранник.
- Никого не надо вызывать, и никому ничего не говори, - хмуро посмотрев на охранника, сказал Мальцев. – Посади её в кресло возле камина, и дай немного коньяку.
Алла, которая уже полностью пришла в себя, молча оперлась на руку охранника и в его сопровождении медленно вышла из спальни.
Встречу Мальцева со своим начальником службы безопасности нельзя было назвать сердечной.
- Чего так долго? – спросил Мальцев, едва Турецкий появился.
- У меня машина, а не самолёт, - насупился начальник службы безопасности. – Что у вас случилось?
- Сам посмотри, - сказал Мальцев и, подведя отставного генерала к кровати, молча показал ему на дохлую крысу.
- Прежде всего – не волнуйтесь! – сказал Турецкий, внимательно осматривая место инцидента. – Вы что, крысы испугались?
Мальцев вплотную подошёл к Турецкому. Он был бледен, глаза его горели.
- Ты это брось, - прошипел Мальцев. – Если бы твои архаровцы охраняли меня как положено, никто бы не осмелился сделать такое в моём доме.
- Раньше, у вас вроде бы не было нареканий на службу охраны, - обидчиво возразил Турецкий. – У меня на службе лучшие бойцы бывшей группы «Омега».
- Значит, это когда-то они были лучшие, а сейчас разжирели на вольных хлебах и думают не о том, как охранять вверенный им объект, а о том, как бы побольше бабла срубить, да побольше баб перетрахать.
– Вы несправедливы, - нахмурился Турецкий. - Я за своих бойцов готов головой поручиться. А это, скорее всего, чья-то злая шутка.
- А это что, тоже шутка!? – закричал Мальцев, вырывая записку из пасти крысы и протягивая её Турецкому.
- А это уже не шутка, - внимательно прочитав записку, сказал Турецкий и посмотрел на Мальцева. – Это предупреждение и очень серьёзное.
- От кого предупреждение? Не от Надир-шаха же, который правил Афганистаном восемьдесят лет тому назад?
- Естественно, что не от Надир-шаха.
- Тогда от кого?
- Надо подумать.
- Вначале надо выяснить, как злоумышленник смог проникнуть в мой дом, когда его охраняет столько, как ты выразился, элитных бойцов, - сказал Мальцев тихим, ровным голосом, всем своим видом пытаясь показать начальнику службы безопасности, что он уже успокоился, но едва заметное дрожание пальцев говорило, насколько велико его волнение.
- Я проведу тщательное внутреннее расследование, - сказал Турецкий. – Не тревожьтесь, Павел Петрович. Я уверен, что это досадное недоразумение, и оно больше не повторится.
- Надеюсь, - недовольно буркнул Мальцев. – Жену до смерти напугали. Если ещё раз что-то подобное повторится, разгоню всех к чёртовой маме и наберу новых людей.
- Больше такого не повторится.
- Ладно, сегодня уже время позднее, езжай домой, а завтра с утра, на свежую голову, начнём думать, откуда ноги растут у этого послания.
- Хорошо, завтра с утра я буду в вашем кабинете.
- Убери отсюда эту гадость, - посмотрев с отвращением на дохлую крысу, всё ещё лежавшую на кровати, сказал Мальцев, и вышел из спальни.
...Алла подошла к двери кабинета мужа, услышала, что он разговаривает с Турецким. Плотнее прижав ухо к двери, прислушалась.