— Доброе утро, капитан Иннокент…
— Я знал и добрее.
— Хорошо, что у вас еще сохранилось чувство юмора… Я — майор Честертон из разведывательного управления Флота, буду разбирать ваше дело.
— С каких это пор разведка занимается уголовными преступлениями?
— Значит, вы признаете, что совершили уголовное преступление?
— Послушайте, майор, давайте без этих ваших подковырок, а? И прочего словоблудия… Я ни в чем виновным себя не признаю. Наркоту мне подбросили в качестве мести те ублюдки, с которыми у меня случился конфликт в банном комплексе и за драку с которым меня и заманили в полицейский участок. Кстати, мне так и не сказали, что нашли в моей съемной квартире.
— А нашли в вашей квартире, капитан, ни много ни мало килограмм чистейшего прификса.
— Ни фига себе!
Это ж как надо оскорбить человека, чтобы ради мести он не пожалел, по самым скромным подсчетам, полмиллиона реалов?! Нет, тут определенно что-то не стыкуется…
— Мне это подкинули.
— Вы не находите, что масса несколько великовата и дороговата для простой подставы?
— Очень даже нахожу, — согласно кивнул Каин. — Но они были не совсем трезвы и могли кинуть лишнего. Что с пьяных возьмешь.
— Конечно…
— Что «конечно»?! — взорвался Иннокент. — Вы мне не верите?!
— Я не обязан верить или не верить чему-либо, капитан. Успокойтесь. Сейчас во всем разберемся. Итак, расскажите, как все было.
Каин честно и в подробностях рассказал обо всем, что произошло с ним вчера, начиная с момента пробуждения и заканчивая тем, как он уснул в камере гарнизонной тюрьмы.
— Если не верите или сомневаетесь, можете проверить меня на детекторе лжи. Да что там можете… я требую, слышите, требую, чтобы мои слова проверили на детекторе!
— Мы это, безусловно, сделаем, но, как вам должно быть известно, капитан, показания детектора вот уже почти сто лет не принимаются по серьезным уголовным делам ни одним судом как доказательство вины или безвинности.
— Я это знаю. Но в моем-то случае почему нет? Ведь наркотики не мои!
— Скорее всего, именно так и есть, — согласился майор Честертон. — Вы дадите вполне правдивый ответ, что наркотики не ваши. Они действительно не ваши, так как вполне может быть, что вы всего лишь курьер.
— Вы издеваетесь надо мной? Ведь это тоже легко проверить…
— Отнюдь…
— Задайте соответствующие вопросы…
— Я уже сказал, что детектор лжи не даст стопроцентного результата, и любой его результат вы можете успешно оспорить, если он окажется не в вашу пользу.
— Почему?
— У вас может быть установлена блокировка, и вы вполне спокойно ответите на все вопросы косвенного характера. Поверьте, я знаю, о чем говорю…
— Да уж, конечно, — кивнул Каин. — Разведке ли не знать, как все это проворачивают. Но как, черт возьми, ко мне могли попасть эти наркотики, майор? Я три месяца на боевом дежурстве. Не спускался ни на одну планету; где я мог взять целый килограмм этого прификса?!
— У вас могли быть сообщники. Ведь в двух системах, где вы побывали, к вашему «Центуриону» стыковались три шаттла. С одного из них вам могли передать товар.
— Это маразм… Ну а блокировка, о которой вы говорили?
— Сделана загодя…
— Вот как? Но вы не учитываете того момента, что прыжки случались для меня случайным образом, я их никак не контролирую. Где пираты совершили набег, туда мы и прыгаем. Не слишком ли все это… громоздко?
— Это мы и будем выяснять. Тем более есть еще один момент против вас, капитан.
— Какой? — удивился Каин.
— Любое преступление оставляет финансовый след. Совсем недавно на ваш счет перечислена ни с чем не связанная сумма. Она небольшая; видимо, это только задаток за транспортировку товара.
— Ой-ё… — со стуком уронил Каин голову на стол.
Мысль о том, что деньги за сбитый с Насосом самолет, которые он получил по договоренности в обмен на звездочку, примут как аванс, Иннокенту очень не понравилась.
— Майор… вы точно в разведке служите?
— Да.
— А мне показалось, что вы только стажируетесь на младшего следователя в полицейское управление.
— Оскорбляете?
— Понимайте как хотите. Раз уж вы выяснили, что на мой счет поступили деньги, так, может, посмотрите, откуда они пришли?
— Мы это выяснили. Средства поступили от лейтенанта Рема Даскинса.
— Вот и все объяснение.
— Это может быть банальный размен или отмывка денег.
— Каким образом?
— Он получил от вас наличные и перевел средства за сбитый самолет на ваш счет. Нужно еще выяснить, не является ли он вашим сообщником.
— Тяжелый случай кретинизма… — сокрушенно покачал головой Каин Иннокент, чувствуя, что петля закона затягивается на его шее. Плохо еще и оттого, что может подставить напарника. — Это все чушь собачья, не стоящая и ломаного гроша.
— Что чего стоит, мы выясним в ходе расследования. Оно уже ведется. А теперь ответьте мне на несколько вопросов…
— Послушайте, господин майор, я отвечу на все ваши вопросы, какими бы они ни были дебильными или провокационными. Но меня не греет перспектива все это время, пока вы будете выяснять подробности, валяться на нарах. От этого страдает моя репутация. Я знаю, есть более надежные способы проверки, чем обычный полиграф. Фоносканер вроде? Сыворотка правды, наконец! Ведь вы же разведка…
— Есть, — согласился майор. — Но сыворотка правды уже неэффективна по тем же мотивам, что и полиграф. Фоносканер же применяют только в исключительных случаях, потому как он может нанести вред психическому здоровью проверяемого, особенно если он все же отягощен блокировками…
— Плевать! Проверьте меня! Потому как я знаю, что невиновен и у меня в башке нет никаких этих чертовых блокировок!
— Вы можете об этом и не знать…
— Все равно плевать! Я даю свое согласие. Где поставить закорючку?
— Мы не можем. В вашем случае ведь вы же не обвиняетесь в государственной измене, на это нужно решение суда.
— Получите его. Я согласен. Я его требую, черт возьми!
— Мы рассмотрим и этот вариант, — кивнул Честертон.
— Ужас…
19
Следствие длилось неделю и ни к чему не пришло. Капитана засыпали тысячами вопросов, да с такими хитрыми подвохами, что вывернуться из них, будь ты хоть в чем-то неправдив, просто невозможно. Об одной и той же вещи могли спросить сотней разных способов. Его несколько раз проверили на самом совершенном полиграфе, но до фоносканера дело так и не дошло.
— Почему вы не проверите меня на нем? — требовательно спрашивал капитан.
— В этом нет необходимости.
— Значит, вы убедились, что я невиновен?
— Полной уверенности в вашей невиновности у нас нет, как и нет обратных доказательств, — признал майор Честертон.
— Что происходит? — насторожился Иннокент. — Что все это значит?
— Вы свободны.
— Какое облегчение, — скривился Каин. — Как с теми ублюдками, что подбросили мне наркоту? Вы поймали их?
— Увы.
— Что значит «увы»?! Мне нужно полное оправдание! Найдите их и расколите!
— Данные граждане покинули планету в тот же вечер в неизвестном направлении.
— Нда-а…
После гарнизонной тюрьмы капитан сразу же направился к себе, привел себя в порядок и тут же предстал перед полковником Майкопом для доклада. Радушных объятий и оркестра он там, конечно, не увидел.
— Мне неприятно тебе это говорить, сынок, но… поступило распоряжение о твоем переводе, — сказал полковник.
— Куда? — с упавшим сердцем спросил Каин.
Вопрос: «Почему?» даже задавать глупо.
— На твой выбор…
— Надо же, мне даже дали право выбора, — усмехнулся он, взяв протянутый полковником листок. — Что тут у нас… Дайеско… Ситтер… Бишоп. Да, не густо, господин полковник… такие дыры еще поискать. В «жуки» меня списать хотите… да еще в такую задницу. И из-за чего, спрашивается? Из-за этой подставы, от которой за километр дерьмом несет?!