— Иногда люди продают деревья прямо на шоссе, — предположила Джордан. Четырнадцатилетняя девочка была точной копией своей мамы: высокая, белокурая и худющая, как ива. — Может быть, мы сможем купить хорошую там дешевле, чем в городе?
Ким согласилась. Они покинули пределы города и направились на юг по сотому шоссе, к реке Камберленд. Они заметили человека с прицепом для лошадей, который продавал несколько деревьев и омелу, которую он подстрелил с вершины дерева из дробовика… это более безопасный способ собрать высокорослую растительность, чем карабкаться вверх и рисковать сломанной шеей. Но деревья были слишком сухими, а омела изрешечена картечью, поэтому они продолжили путь.
Когда они достигли моста через реку Камберленд, где высокие утёсы возвышались над бурлящей внизу водой, они заметили старый пикап, припаркованный с другой стороны, и около дюжины деревьев рядом с ним.
— Я думаю, нам повезло, — сказала им Ким.
На полпути через мост Джордан посмотрела на мать.
— Э-э-э, мама… мы уже почти приблизились, не так ли?
Ким знала, что она имела в виду.
— Не волнуйся. Мы не перейдём черту, ну или как-то так. Я просто собираюсь посмотреть, что этот человек может продать, и мы отправимся домой.
Дэнни оторвался от телефона и игры в Mortal Kombat.
— Что? Ты говоришь об округе Страх?
— Конечно же, о нём, тупица! — рявкнула на него Джордан.
Её десятилетний брат рассмеялся.
— Ты действительно веришь во всю эту чепуху? О том, что это самое зловещее место в штате Теннесси?
Его сестра пожала плечами.
— Эй, лучше перестраховаться, чем потом сожалеть.
Они добрались до другой стороны моста и свернули на обочину шоссе, припарковавшись за грузовиком — старым Ford, вероятно, середины семидесятых годов. Кузов автомобиля был заражён ржавчиной, а его шины были забрызганы глиняной грязью, красной, как кровь.
Все трое вылезли из Dodge и подошли посмотреть, что у него есть.
— Привет, — сказала Ким с улыбкой.
Мужчина — невысокий, темноволосый, небритый, одетый в линялый комбинезон, фланелевую рубашку и шапку-ушанку — кивнул им, прислонившись к стене кузова грузовика.
— Привет.
Ким шла вдоль ряда деревьев, рассматривая каждое из них. Все они были сочными, зелёными и только что срезанными, их ветки были сложены и стянуты толстой бечёвкой.
— Хорошие, — сказала она.
Она остановилась перед особенно привлекательным, высотой, должно быть, семь с половиной футов.
— Сколько?
Мужчина усмехнулся, демонстрируя гнилые, пропахшие табаком зубы. Было что-то в его лице, что ей не нравилось, может быть, то, как его улыбка сползала вниз с одной стороны и поднималась вверх с другой. Или как зрачки его глаз казались почти такими же большими, как и радужная оболочка. Она едва могла сказать, какого они цвета, настолько они были тёмными.
— Как для вас звучит пятьдесят? — спросил он.
Он достал из кармана комбинезона пачку жевательного табака и засаленным перочинным ножом отрезал верхушку. Ким не могла сказать наверняка, но могла поклясться, что видела, как сок из табака двигался и медленно стекал по плоской поверхности лезвия, прежде чем он убрал его.
— Я не думаю, что вы взяли бы дебетовую карту, не так ли?
Мужчина рассмеялся.
— Нет, мэм… У меня нет возможности продавать таким образом.
Ким открыла сумочку и достала бумажник.
— Боюсь, у меня есть только… давайте посмотрим… двадцать восемь долларов наличными.
Мужчина не стал торговаться или спорить.
— Продано! — он протянул грязную руку и выхватил купюры из её рук. — Я загружу её в ваш грузовик, — он поднял дерево и направился к кузову их машины.
Ким посмотрела мимо старого Ford и увидела вдалеке знак… знак, мимо которого ни у кого не хватало смелости проехать. Нет, если они верили старым сказкам, которые рассказывали в Пайксвилле с тех пор, как она себя помнила.
Чувство страха охватило её, и она чуть не сказала: «Нет, подождите!», но она этого не сделала. Это была самая красивая ёлка, которую они встречали за весь день, и они хотели забрать её домой и украсить, прежде чем позвонить по скайпу старшему сержанту Нику Балларду в 21:00 по центральному времени, 05:00 по кувейтскому времени.