– Малакай, пожалуйста, она моя сестра! – мягко напомнила Кристин.
Он медленно разжал руку и отпустил Шеннон.
– Вот уж спасибо! Как вы добры, сэр! – затараторила Шеннон и, больно стукнув его по голени ногой, выскочила за дверь.
Кристин не смогла сдержать улыбки, Коул засмеялся, и Гейб тоже последовал примеру отца. Далила смеялась вместе с ними, потом, спохватившись, воскликнула:
– Самсон! Мой муж… О, мистер Слейтер!
– В амбаре, – быстро проговорила Кристин, глядя на Коула. – Он был еще жив…
Коул немедля бросился туда, Далила за ним. Кристин тоже пустилась бежать, но, оказавшись на крыльце, остановилась как вкопанная, увидев ужасную картину.
Везде были разбросаны тела. Люди в серой униформе собирали их, оттаскивали в сторону. Какой-то молодой человек кивнул ей. Кристин видела, что он смертельно устал. Она глотнула воздуха и, подбежав к нему, схватила его за руку.
– Спасибо вам. Спасибо, что пришли. Он улыбнулся и приподнял шляпу.
– Я пойду куда угодно за полковником Слейтером, мэм. Я так рад, что мы успели вовремя.
Его ждала тяжелая работа, и он откланялся. Кристин услышала, как кто-то зовет, просит пить. Поспешив к колодцу, она увидела там одного из солдат Коула, сжимавшего рукой плечо и пытавшегося встать на ноги.
– Сейчас, сейчас! – прошептала она, зачерпывая воду. Гейб засмеялся. Он, видимо, подумал, что с ним играют.
– Спасибо, мэм, – поблагодарил солдат. Он поморщился, и Кристин увидела пулю, застрявшую у него в плече.
– Помогите мне! – позвала она.
Раненого подняли и отнесли в дом, в гостиную, которая уже превратилась в лазарет. Люди Коула кипятили воду, рвали простыни на бинты, оказывали помощь раненым. Гейб отказался засыпать, так что Кристин соорудила в гостиной маленький манеж, оставила его там и занялась ранеными. Ей помогали Шеннон и Далила. Опасаться за жизнь Самсона причин не было, да и сам он, не желая сидеть без дела, вскоре присоединился к женщинам. Надо было убрать тело Зика Моро из дома. Шеннон, увидев мужчин, выносящих труп, закричала:
– Пожалуйста, пожалуйста! Прошу вас! Не хороните этого человека на нашем ранчо!
– Мисс Маккайи…
– Пожалуйста, пусть грифы растерзают его, пусть его загрызут волки, только прошу вас, не хороните его в нашей земле.
И тогда несколько солдат взяли телегу и, погрузив на него Зика и тела других бушхокеров, повезли их куда-то прочь от ранчо.
Пита, несколько убитых из отряда Коула и солдат, охранявших ранчо, которых перестреляли бушхокеры, похоронили на семейном кладбище, рядом с могилами отца и матери Кристин.
К вечеру большая часть следов схватки была убрана. Далила приготовила вкусный и обильный ужин.
В десять часов вечера они услышали скрип повозки. Коул только что кончил ужинать и потягивал бренди на крыльце. Гейбриэла уложили спать, и Кристин сидела у ног Коула, слушая печальную мелодию, которую кто-то из солдат выводил на губной гармошке.
Кристин почувствовала, как Коул напрягся. Затем вспомнила, что он везде расставил караулы, и откуда-то из темноты донесся клич мятежников. Повозка приближалась.
– Что это, Коул? – шепотом спросила Кристин.
– Это сюрприз, – ответил он, сжимая ее плечо.
Она спустилась с ним во двор.
– Кристин… Шеннон… – раздался тихий голос из повозки.
– Мэтью! – Кристин бросилась к нему.
– Осторожно, сестричка, не задуши меня, я все-таки ранен!
– О, Мэтью! – Шеннон мчалась к повозке со всех ног.
Мэтью внесли в дом и уложили в его ком нате.
– Кристин! – Он потянул ее к себе. – Кристин, скоро сюда нагрянут янки. Они увидят, что майор Эмери и их солдаты убиты. Они, конечно, обрадуются, что Коул со своими людьми успел вовремя и спас вас, но война еще не кончена. Им придется либо взять Коула в плен, либо устроить тут сражение, и тогда снова будут гибнуть люди. Совершенно бессмысленно гибнуть… Возможно, они герои, и на той, и на другой стороне, но разве это важно? Ты меня понимаешь, Кристин?
Нет, она его не понимала. Или, может быть, понимала, но не хотела соглашаться с тем, что он говорил. Она не вынесет, если ее муж так скоро снова уедет.
– Пойми, Коул все еще считается вне закона. Теперь еще боле, чем раньше.
– Но почему?
– Он должен был тебе сам объяснить. Главное одно: ему необходимо уехать сегодня ночью, сейчас!
Кристин почувствовала, как слабеет.
– Спасибо, Мэтью, – только и могла сказать она.
Кристин погасила лампу и вышла. С мгновение она колебалась, прислонившись спиной к закрытой двери.