— Я каждый раз, когда в нашей конторе бабки получаю, потом не могу понять, насколько нас по факту опустили, — Еремей двинулся вперед своей размашистой походкой, чуть не задев какую-то пожилую особу, нагруженную картоном. — Тоже ведь бизнес!
— Да, это сложно, — согласился Сидеромов. — Тем более эта система белых и черных денег: одни по одной ведомости, другие по второй, третьи чистоганом, четвертые от старшего по объекту — тут и правда сам черт ногу сломит!
— А по скольку вообще у нас сейчас за смену чистоганом выгорает? — Еремей скосился на спутника. — Я этого чего-то тоже не уразумею.
— Ну считай, если каждый из нас дежурит в среднем по десять вахт в месяц, а на руки мы получаем три — три с половиной, — прикинул Геродот. — Значит, и выходит у нас за одни сутки где-то по десять, ну максимум по двенадцать бакинских на рыло.
— Копейки! — Еремей отхаркнулся и смачно сплюнул. — А сами они знаешь, сколько на нас имеют? Узнаешь, так закачаешься!
— Немного догадываюсь, — Геродот вздохнул и повел плечами. — Конечно, это гроши, я с тобой согласен. А что ты можешь предложить взамен? В бандиты податься?
— А что нам еще остается? На этих боях без правил, я так понял, тоже особо крутых бабок не заработаешь, — с негодованием на ходу ударил правым кулаком в собственную раскрытую левую ладонь Уздечкин. — Ну как не заработаешь! Конечно, на каком-то уровне что-то, наверное, можно срубить, но пока ты до этого уровня доберешься, так все свое здоровье потеряешь или вообще на тот свет отправишься! Я в этом уже на собственной шкуре убедился!
— Да нет, Ерема, в охране тоже платят, — Сидеромов поместил свои озябшие руки в карманы куртки. — Надо только в струю попасть. Я, например, одного человека знаю, он издательство охраняет, причем даже без нарезного оружия, вообще без лицензии и без всякой сраной фирмы. Так у них там и то по пятнадцать баксов за вахту получается. А условия не чета нашим: кругом интеллигентные люди, книги, компьютеры, микроволновка, а ночью — сон, святое дело! Не знаю, как с девчонками — можно привести на ночевку или нет, — но мне кажется, он этот этап уже прошел.
Друзья вышли на площадь, которую им предстояло пересечь. Черно-коричневая масса под их ногами чавкала и неутомимо разъедала обувь. Машины орошали дорожной грязью пешеходов, которые ярились и старались быстрее оказаться в безопасной недосягаемости.
— А я тебе не читал свое стихотворение про мертвую луну? — осторожно спросил Геродот. — Оно, вообще-то, короткое!
— He-а! Хорошо еще, что не про голубую! — отозвался Еремей. — Давно написал?
— Да пару лет назад, да как-то и позабыл о нем, а тут листал свои черновики, смотрю, вроде как ничего вышло, — Сидеромов сбавил шаг, очевидно готовясь к чтению. — Ну так чего, прочесть?
— Давай! — согласился Уздечкин. — Мне твои стихи нравятся.
— Ну чего, по мне, так классно! — Еремей захлопал в ладоши. — А почему ты их не печатаешь?
— Не знаю, мне это конкретно как-то пока в голову не приходило, — Геродот придержал друга за локоть перед спуском на тротуар, по которому пронеслась приземистая иномарка. — Ну и гоняют, придурки! Меня тут, кстати, на писательскую конференцию пригласили, и знаешь кто?
— Ну? — Уздечкин достал сигареты. — Будешь?
— Да ну, сколько можно смолить?! — Сидеромов отмахнулся. — А книжник, который в центре своими сочинениями торгует. Он еще так весь книжонками обвешан, а с лица у него какая-то дрянь постоянно сыплется.
— Наверное, ему на морду кончают? Он что, голубой, да? — Еремей спрятал пачку. — И я не буду! Вообще, мы, кажется, с этим порочным делом уже завязали?
— Конечно голубой! Я об этом с самого начала знал, — подхватил расхожую тему Геродот. — Он мне еще говорит: «Приведи-ка мне мускулистого парня, чтобы он меня оприходовал, как врага народа, а я бы по утрам на его венозном бицепсе просыпался. И чтобы потел, как шахтер в забое!» Вот я тебя к нему и привел!
— Ну а чего, если он нас с тобой на баланс возьмет, то какие проблемы? — Уздечкин достал жвачку. — А эту дрянь будешь?
— Давай! — Сидеромов подставил ладонь, на которую упала одна упаковка. — А с нами двумя ему будет клевей, да?
— Конечно, да мы еще реальных пацанов подтянем: нам только плати! — Еремей начал быстро мять зубами резинку, и речь его стала менее разборчивой. — И Марика, и Андрона, и даже Рашида, — вот это будет шоу!