«Нам надо разогнаться, чтобы он смог!» — объясняла она срывающимся голосом, захлёбываясь от волнения, прямо на бегу.
Алина сразу все вспомнила: как они нашли раненого воронёнка, как ухаживали за ним, кормили его. Он жил в сенях в коробке, а потом девочки выгуливали его во дворе, и он понемногу поправлялся и учился летать. И вот воронёнок уже почти справлялся, но ему как будто мешал страх, чтобы полететь по-настоящему.
И вот светленькая девочка лет шести в пёстром платьишке, босая и счастливая, с разрумянившимся лицом, несётся вперёд, намного быстрее Алины (она всегда была решительнее, сильнее, смелее, всегда знала, как, что и когда нужно делать, как будто чувствовала весь мир, да нет, сама была этим миром, и вела за собой сестру). Сестру!
«Тая, подожди!» — отголоски прошлого, её собственный голос, выкрикивающий родное имя, знакомое с рождения: как же она могла его забыть?!
А Тая вдруг резко обрывает свой бег на краю обрыва у реки, но руки её продолжают лететь вперед вместе с чёрно-серым опереньем воронёнка, которого она бросает в воздух над водой.
— Лети! — кричит эта удивительная девочка, и живое крылатое существо начинает бить крыльями воздух, сначала подвисает на месте и даже немного как будто опускается вниз, а затем вырывается в небо красивым плавным движением и летит — летит по-настоящему к простору новой жизни, открывшемуся перед ним.
* * *
У Лары всегда были холодные руки, даже летом, особенно в такие ветреные дни. Обхватив чашку с горячим чаем, она глоток за глотком согревала то, что замёрзло внутри. В последнее время её часто била дрожь.
Злата красиво разложила на тарелочке пирожные и конфеты, кусочки сухофруктов, орехи. Она умела это делать так, как будто каждый раз создавала произведение искусства. Даже жалко было трогать. Но сегодня Ларе прямо не хватало сладкого в организме — сахара и тепла, а может, на самом деле чего-то другого??
Слова застыли на языке. Так хотелось ей всё рассказать, а главное — узнать о нём больше: но что она скажет?
— Яр спрашивал о тебе, — с улыбкой сказала подруга, и ком из горла моментально обрушился на самое дно живота, превращаясь во что-то приятное, но при этом липкое, как осьминог, распространяющий свои щупальца снизу вверх во все стороны внутри тела.
— Да?.. Что?!
Злата села напротив, глядя своими огромными сияющими голубыми глазами. Она сейчас походила на оленёнка из мультика, а во взгляде мерцали весёлые искорки.
— Так что же он спрашивал обо мне?!
— Так, кое-что. Ничего особенного, про тебя, про твои картины.
— Про картины?
— Мм… он говорил, что в твоем творчестве что-то очень его притягивает, но он не знает, что именно, некоторые образы ему даже снились, но честно говоря, мне кажется, что его интересуют не это.
Опять эта улыбка, отведённый загадочный взгляд.
— Злата! — Лара, наконец, решилась. — Если честно, у меня крышу рвёт, он мне очень нравится. Но ведь он женат! А кроме того, он общается с тобой, а ты моя подруга.
— У меня ничего с ним нет, — сказала Злата, — и да, он женат. Но это такая старая история…
— В каком смысле?
— Да он постоянно говорит о том, что, может, лучше развестись. Даже спрашивал моего совета.
— Серьёзно? Но почему?
— Там всё скучно, да и жена против его увлечений, ему нужна такая девушка, как ты.
— Ты правда так думаешь?
Осьминог внутри у Лары начал светиться и пополз выше, добрался до груди, щекоча и распространяя щупальца во все стороны — до ключиц, а самые тонкие даже проникли в голову. Улыбка непроизвольно растянула губы девушки.
— Конечно, — Злата кивнула, наводя порядок на пустеющей тарелке со сладостями, сдвигая аппетитные кусочки на освободившиеся места.
— Мы вчера катались на великах, — сказала Лара, — весь вечер. Было так хорошо, а потом чуть не ушли по лунной дорожке от одного берега до другого.
— Вот видишь! — Злата радостно засмеялась, запрокинув голову. Светлые завитки её волос отливали золотом на солнце, наконец появившемся из-за туч и заглянувшем в окно. — Я так рада за вас!
Лара вдруг поверила, что счастье близко, что они с Яром могут быть вместе, и не могла перестать улыбаться.
Маша
— И что тебе дома не сидится? — спросила Лена, стройная миловидная девушка с мелкими рыжими кудряшками до плеч, заворачивая очередную прядку в фольгу. — Понятное дело, я. У меня Серега не так много приносит, да ещё за съемное жилье платить, а ты — делай что угодно, сама могла бы по салонам бегать кудри вить.