– Если некто внесет залог, – Рик в упор посмотрел на комиссара, – нас выпустят и вернут отобранное имущество. Я прав?
– Конечно.
– Я имею право на звонок.
– Правильно.
– Сейчас я его осуществлю.
Он углубился в сеть, нашел гостиницу «Мягкая посадка» и вызвал Мишара.
– Все, – Рик откинулся на спинку кресла.
– За вами придут? – осведомился комиссар.
– Да.
– Тогда заполним протокол. – Перед стражем порядка возник голографический монитор, на столешнице высветилась клавиатура. – Вы переводитесь из разряда обвиняемых в разряд ограниченных в правах. До момента выплаты штрафа.
За окнами ворочался экономический улей.
– Мне у вас нравится, – заметил Рик.
– Правда? – Дисплей растаял в воздухе. – А сами вы откуда?
– С Глории.
– Вечная непредсказуемость… Бывал.
– Давно?
– Лет десять назад. Зиму застал трижды на неделе.
Оба рассмеялись.
Их прервал селектор. Посетитель.
– Мы продали товар, – сказал Чен. – Завтра домой.
Рик с тоской смотрел вдаль – туда, где мерцала ОСЬ ФОРТУНЫ, а еще дальше простирались Нигилистические Кварталы и стартовали корабли Порта-8.
– Хочешь совет? – вступил в разговор Сир. – Найди скирда и выбей пароль.
Сир играл со своей «бабочкой». Лезвие то исчезало, то вновь появлялось из раздвоенной, покрытой орнаментом рукояти. Словно маленький вертолет в пальцах. Блики на клинке, случайные отражения.
– Когда я бродил сегодня по Кольцевой, – сказал Рик, – то наткнулся на справочный пункт. Михей-Кариначипул нигде не зарегистрирован.
– Зарегистрированы, – поправил Чен.
– Без разницы.
– Придется потратиться, – сказал Хэм. – Найми спеца, который ловко шарит по сетям.
– Обратись к Фанату, – предложил Мишар.
– К этому мусорщику? – скривился Сир.
– Почему нет. В последнее время он коллекционирует души.
– Души? – переспросил Рик.
– Электронные личностные копии, – пояснил Мишар. – Психоматрицы. Сознание, память умершего по его желанию и за большие деньги записывают на носитель. Оптокристалл, к примеру. Но это уже история. Сейчас работают на атомарном и генном уровнях.
– И что? – Рик почти утратил интерес к разговору. Он любовался цветовой гаммой Полосы.
– Среди клиентуры душезаписывающих компаний немалый процент составляют взломщики и боги. Последние жили еще в эпоху зарождения планетарных сетей, стояли у истоков, врубаешься? Они могут найти все.
…Лавка Фаната приткнулась к задней стене бара «Парадиз» (по ночам он превращался в специфический клуб, почище «Кадавра») на мобильной трассе к Порту-4. Трассу проложили на шестой горизонтали Полосы. По черному ходу из лавки можно было попасть в глухой сумеречный тупичок, разукрашенный реверсным граффити, а оттуда – на городскую свалку, к мусорозаводу. Перед глазами Рика все еще проносились нескончаемые ленты эскалаторов, когда он, Рауль и травники перешагнули порог «Парадиза». Обширный зал, горстка посетителей. Ничего особенного. Дневная маска.
За стойкой работал десятирукий мутант.
– Привет, Спрут, – сказал Мишар. – Я ищу Фаната.
– Он будет поздно.
– Когда?
– После закрытия.
Заказали по лунному коктейлю. Ближе к вечеру бар начал заполняться постоянными клиентами. В полночь створки дверей с гулом и скрежетом сдвинулись. Изменилось освещение. Окружающее наводнили иллюзии. Стойка исчезла, появились гейши. По залу поплыли звуки чего-то древнего и примитивного. Кото, сказал Мишар.
К ним подсел сгорбленный старик в вязаном шерстяном свитере. Красные и белые ромбы.
– Искали? – слезящиеся глаза уставились на Мишара.
– Этих людей, – травник кивнул на Рика и Рауля, – интересуют души.
– Конкретно?
– Боги, кракеры. Люди сети.
– Таких хватает.
– Мы полагаемся на твой выбор.
– Что нужно?
– Адрес, – сказал Рик. – Адрес, которого нет на общедоступных ресурсах.
Старик улыбнулся, размножив морщины. Он провел их сквозь тусовку привидений и запах марихуаны к низенькой дверце, которая выглядела гобеленом. Хэм с Ченом остались сидеть.
За дверцей – узкий, обшитый деревянными панелями коридор, силовая завеса и пыльная каморка, тусклый свет неоновой дуги. Пластиковые стеллажи с аккуратно сложенными коробочками. В центре каморки развернулся экран психоприемника.
– Ты с Отры, сынок? – обратился Фанат к Раулю.
– Да.
– Звезды переворачивают нашу жизнь. Поднимают бури.
– Философ, – буркнул Рик.
– Я живу пятьсот лет, парень. Генетическая модификация. Экспериментальный образец одной правительственной конторы. Мне пришлось пройти через всякое дерьмо, чтобы получить свободу.
Фанат приблизился к стеллажу, взял черный кубик. Вложил носитель в мнемовод. На экране замелькали столбцы цифр.
– В кубике четырехмерный оптокристалл, – сказал старик. – Это значит, что там – собственная вселенная. Со своими законами и автономным течением времени. Уйма терабайтов на клочке материи. Если хочешь…
– Рик.
– Если хочешь, Рик, я встрою его в нейрочип и имплантирую тебе. Пара минут. Основную работу чип выполняет сам – запускает полимерные нити в твой мозг. Сложнее с юридической стороной, душа, согласно закону Федерации имеет статус личности. Зард может отказаться.
Колонки чисел сменились изображением. Человек среднего роста. Над телом явно потрудился графический редактор. А вот лицо… Одутловатое, словно с перепоя, недельная щетина, сумасшедшие глаза. Торчащие в разные стороны волосы.
– Эдуард Зардмариан, – представил Фанат. – Жил в эпоху Союзных Солнц, когда Земле были подвластны всего две системы. Незаслуженно забыт потомками.
– Я сам умею разговаривать, – резко сказал Зардмариан. – Где мы?
– На Венере, как и прежде. В Полисе, – ответил Фанат.
Кракер оценивающе взглянул на Рика и его спутников.
– Клиенты?
Фанат кивнул.
– Я согласен. Хочу в тело. Кто?
– Я, – сказал Рик.
– Не вопрос.
– Ложись, – приказал Фанат. Из стены выдвинулась кушетка. В ладони старика появился пистолет имплантатора. – Операция безболезненна. Наркоз не потребуется.
Зардмариан, хмыкнув, растворился в помехах. На экране родилась новая картинка: голографический сад «Парадиза» с очумевшими от травы девками, извивающимися на танцполе. Нежная потусторонняя музыка наполнила лавку. Внимание Рика привлекли створки дверей: красным зрачком пылал индикатор доступа. Красный – цвет армейской элиты. Цвет Хорака. Мишар оценил ситуацию мгновенно. Взмах руки отправил в зал Сира. Тот появился в поле зрения спустя полминуты.
– Что происходит? – насторожился Рауль.
– Облава, – догадался Фанат. – Люди из Ла-Харта.
– Быстрее, – поторопил его Рик.
Кубик выскочил из мнемовода. Фанат зарядил его в имплантатор. На рукояти высветилась колонка загрузки: информация кристалла скачивалась в нейрочип.
Десять секунд.
Двери «Парадиза» разомкнулись. Рик, лежа на кушетке, наблюдал за троицей невзрачных типов, просочившихся внутрь рая. Серость, простота – их прихода почти никто не заметил.
– За вами, – прокомментировал Фанат, приставляя холодное дуло к черепу Рика. Щелчок и укол. Чип вместе со специфической полимерной массой проник под кожу и пустил там корни. – Приготовься к адаптационному периоду, Рик. Это недолго. Ребятки, присмотрите за ним.
Рик встал с кушетки. Его преобразила СОПРИЧАСТНОСТЬ. Гнетущее чувство одиночества, которое неотступно следовало за ним сквозь звезды и время, отодвинулось на задний план. Теперь у него есть неотделимый, практически вечный партнер. И с ним придется уживаться.
Первая волна адаптации накатила, перекраивая вселенную.