Глава двадцать пятая — Воплощение воли
Открывшийся с небес вид был просто великолепен: изысканное здание, похожее на многоярусную красно-золотую пирамиду, красиво украшенное резьбой, с множеством аккуратных балкончиков. И окружение радует глаз: искусственные реки обрамляли аккуратный сад, состоящий из невысоких деревьев и кустарников. Нарата, совершая круг над обителью Далезора, даже залюбовалась этой красотой, вот только она прилетела сюда для дела.
Ауры мирувея не наблюдалось поблизости, но Нарата не стала его искать специально. Тем более сперва ей хотелось с другой крылатой поговорить, со старой знакомой. Нарата не видела Виэнель с её свадьбы, надо было удостовериться, что с нею всё в порядке, и жизнь среди поконников не повредила ей физически и духовно. К тому же никто, кроме нашаранки, не расскажет объективно о том, что творится в закрытой стране антов.
— Рада видеть тебя в добром здравии, учитывая, что творится в остальном мире, — поприветствовала её драконесса, встречая в саду.
Виэнель была без одежды, но на шее у неё находилось сверкающее разноцветными камнями ожерелье, передние лапы украшали браслеты, начинающиеся от предплечья и тянущиеся к запястьям серебристыми лозами. Гриву драконесса заплела в косу, также покрытую казалось бы прозрачными листьям — а на деле умело огранёнными драгоценными камнями. Нашаранки такие причёски не делали, чтоб не оставлять шею открытой зубам и когтям окружающих, но у антов были другие общественные предрассудки, и даже Аменемхат не стала им перечить.
— Нашей волей, — даже для нашаран привычный ответ звучал сейчас довольно грубо, но Нарата после расставания с Тьмой и родителями начала понимать Вселенную глубже. И не могла не расстраиваться этому. Виэнель пока не понимала, но уже чувствовала.
— Ты снова изменилась… Знаю, ты не захочешь, чтобы я тебя утешала, ты драконесса дела, а не слов.
— Поэтому анты огласили своё пророчество, а я воплотила, — Нарата посмотрела на живот Виэнель. — Иначе был бы шанс обломаться Далезору, если у вас родится сын, а не дочь.
Светлая улыбка тронула мордашку Виэнель.
— Он унаследует имя Феникса, а не Аменемхата, ведь его род старее. Поэтому моей волей желаю здравия Варшану, Анепут и их потомству. У них с этим проблемы — один вместо живых детей собирает роботов по дурному наказу Маррут, другая пытается от нава зачать здоровых детей.
— Ты забываешь про Гелдеса и Карнор, они до сих пор руководят Язаром, — Нарата напомнила про ветку младшего из троих потомков основателя Нашара. — А мне, как бывшей Тьме, драконы в целом более дороги, чем отдельные семьи.
— Не как бывшей Тьме, а как крылатой, в которой совесть сильнее родового эгоизма. Даже не каждый ант столь мудр. Поэтому если ты что-то посоветуешь Далезору, я поддержу. Ты управляешь струнами живых душ не хуже, чем я своей арфой. Я не боюсь тебе это сказать лишь потому, что тебе всё равно и поэтому ты не возгордишься.
Нарата почти беззвучно фыркнула в усмешке в ответ на признание Виэнель:
— Ты тоже изменилась. Мы обе повзрослели. Нас обоих перестало тянуть на лёгкие связи с самками и полную приключений жизнь. Приключения — это ответ дракона на беды. А у здорового кобника подсознание бед не допустит.
Виэнель кивнула и первой перемахнула на один из самых низких балконов, с него перелетев на верхний этаж. Нарата последовала за ней, заметив, как нечто едва уловимое глазу словно раздвинулось, пропустив обеих драконесс. Вряд ли это было убийственное поле, подобно которому устанавливала Герусет, однако совать в него лапу Нарата точно не стала бы.
— Вот мы и на месте, — объявила Виэнель, встав на задние лапы, чтобы пропустить Нарату вперёд.
— Далезор прибудет уже через часть. Не уверена, что тебе нужно напоминать об этом, но помни, что у него детская травма из-за воспитания Радвером и Яроликой. В Нашаре подростки в семьях с волевыми, но глупыми родителями мечтают вырасти и стать деструкторами, а Далезор мечтал и стал лидером религии в пику родителям-атеистам.
— О да, а если бы его воспитывал дед, Семаргл… — Нарата не стала разубеждать Виэнель, кивнула ей, но понимала, что реальность куда сложнее, и не всё определяется чужой волей, будь то ошибки родителей или пророчества. "У тебя есть своя воля или только чужая?" — до сих пор звучали между ушей слова папы.
Зорат, иметь только свою волю Нарате было бы твоей волей, а не её. Поэтому дочь и станет лучше отца.
Огненнокрылый приземлился на крыльцо в сопровождении двоих воинов в кольчугах и при энергощитах, но, увидев у себя в гостях сар-волода Хардола, повелел ретироваться как охране, так и своей жене. Подождав, когда они уйдут вглубь терема, поклонился Нарате в молчаливом приветствии и ожидающе вперил в неё горящие голубым пламенем глаза. Хочет, чтобы Нарата отчитывалась перед ним, как слуга?
— Спасибо, что донёс народу пророчество обо мне, — Нингаль коснулась крылом сердца в ответном знаке внимания и, не дожидаясь приглашения, села на низкую скамью у стены — жёсткую и неудобную, но другой мебели в прихожей не имелось. — Теперь нам нужно подумать, что делать дальше. На Перуна надейся, а сам не плошай, как сказали бы люди.
— У тебя уже имеются планы, как справиться с эпидемией? — прямо спросил Далезор. Нарата покачала головой.
— Этой проблемой занимаются многие, но всё случилось слишком быстро. Я смогла лишь эвакуировать некоторую часть населения в ещё не заражённые земли, остальным повелев ограничить любые контакты. Но мы пока не знаем многого об этой болезни.
— Все эти меры мы в Антее предприняли ещё сто лет назад, ты опоздала с ними, — мирувей присел на лавку сбоку от Нараты, на расстоянии вытянутого крыла. — В безопасности только север, не принимавший на свою территорию никого с отпечатком Тьмы или другой веры, способной принять в себя её отпечатки. А так же мутантов и навов, с ними, я слышал, тоже всё не просто, и они не сейчас не такие мирные, как пытались вас убедить.
— У драконов есть Нашар, Антея, Баария… Навы тоже не однородная масса. Впрочем, сейчас вас спасла именно ваша паранойя и неукоснительное следование заповедям, которые вы целиком не понимаете. Может быть там и есть лишние элементы, а, может, это просто ещё одна предосторожность на будущее, что ещё не спасла вас, или спасла, но так, что мы этого не заметили. Но, опять же, на сколько сотен тысяч лет ещё хватит Покона? Не приведут ли в будущем старые предсказуемости к провалу вместо спасения?
— Если понадобится изменить заповеди, — Далезор прервал тираду Нараты, расправив крыло и чуть не коснувшись кончиками перьев её носа, — боги-предки явятся и скажут нам новые. К чести сказать, нам не так долго осталось ждать этого момента.
Нарата отодвинула морду, Далезор снова сложил крыло.
— Но до того мне придётся внести свой вклад, если ты не отступаешься от пророчества Святых Знаний, — драконица встала на четыре, размяла крылья, затёкшие после зажатости между спиной и грубой древесиной стены.
— У тебя нет планов, поэтому не знаю, что ты можешь предложить… — Далезор вытянул задние и хвост в просторный зал.
— Моя мать сгинула, да не пропала. Демоницы могут быть не только вредными, но и полезными.
Далезор явно был удивлён, однако сумел быстро овладеть собой.
— Я бы не стал на неё рассчитывать. Инанне слишком сильно везло в последнее время — уверен, весь запас своей удачи она уже израсходовала. Даже если она вернётся к тебе, вряд ли в здравом уме… И материальном теле.
— Кобники судьбы не ведают, — Нарата вспомнила уже родную пословицу, но Далезор парировал её пятой заповедью Числобога:
— "Никакая личная свобода или воля не может изменить течения Реки Времени". Иначе бы никто не записывал пророчества, будь их так легко отвести.
— "Воспарю" над вашей рекой, — вспомнила Нарата "Га Горню", священную книгу, популярную у поконников до реформ Далезора, — "путь мой — до истины". Если не жечь книги, цитату на полке можно найти в подкрепление любых слов и любых намерений. А от темы и дел мы улетели, давай к ним вернёмся.