Таким был и Трэт. Человек по прозвищу Трэт. Истинное имя знали немногие, так как ночь никто не отменял, а с ней приходила Тьма. Мир менялся и то, что днем было просто звуком либо словом, убивало и калечило ночью.
Шерман докурил, не спеша, затушил сигарету.
Он пойдет, хотя бы ради того незаконченного дела, раз уж выпала такая возможность. В то, что у такого человека как Трэт проснулась совесть он, конечно, не верил, но раз он вспомнил о старых долгах, стоило прогуляться, и тряхнуть, как следует этого разжиревшего борова. Шерман непроизвольно сжал кулаки, разговор вновь вернул его к тем дням, когда это случилось.
Два года назад они с ребятами решили пойти на юго-восток к Сияющим горам. Тогда туда практически никто не совался. Мало кому глянулось обходить обширные не нанесенные на карты очаги радиации, либо стать кормом для клыкачей и прочей новоявленной живности, не говоря уже про Тьму. К тому же там у подножья гор проходил один из языков Ржавого леса, со своим извечным белесым туманом в котором не мало сорвиголов растворились навсегда. Просто ушли и не вернулись. Никто не знал, что с ними случилось, но народная молва богата на предположения одно другого жутче, потому и обходили его стороной. Но они рискнули.
Винсент, их негласный специалист по Тьме и прочей чертовщине, книжный червь день и ночь пропадавший то в библиотеке, то в городских архивах отрыл таки небольшой бриллиант. Серый, запыленный, изрядно потрепанный бриллиант, а если точнее армейский отчет времен практически самой войны. Как он оказался в городском архиве одному богу известно, да это было и не важно. Главное в нем упоминалась катастрофа транспортного вертолета как раз в районе Сияющих гор, с примерными координатами падения. В то время вытащить его, судя по докладам военных, не смогли, а значит, был шанс отыскать пташку. О грузе не упоминалось, но и так любому старателю было понятно, чем в то неспокойное время грузили армейские транспортники. Оружие, и еще раз оружие, а это по новым временам ценилось на вес золота.
Они нашли его, не совсем там, где предполагалось, но нашли. К сожалению большая часть ящиков оказалась разбита а их содержимое не выдержало борьбу со временем, и все же взять удалось достаточно много уцелевшего оружия и боеприпасов чтоб как минимум пол года не испытывать недостатка в деньгах. И к Периметру дошли довольно ровно, без особых происшествий в точно оговоренное с Трэтом время. Официалам приз сдавать не хотелось, поэтому подгадывали к обещанному коридору. Но вместо этого нарвались на патруль. Их ждали. Груз конфисковали, и как поначалу думал Шерман, все благополучно осело в городских арсеналах. Но земля слухами полниться, и вскоре появилась информация, что кое какие знакомые стволы стали всплывать на черном рынке, и что реализует их не кто иной, как их старый приятель Трэт. И тогда дошел весь расклад. Кое-кто решил сэкономить и разыграл спектакль с арестом, конфискацией и прочей ерундой, а они поверили, что имеют дело с реальным патрулем. Ситуация прояснилась, но что-либо доказать было тяжело и пришлось смириться хотя сделать это было нелегко. Первые месяцы такое зло переполняло душу, что он готов был убить проклятого барыгу, но со временем поостыл. Дело даже было не в потерянных деньгах, хотя и они бы не помешали. И не в том, что они с ребятами полтора месяца месили грязь в таких местах, куда и поныне мало кто отваживается лезть, а в том, что он доверял Трэту и даже где-то считал неплохим парнем.
И вот, после почти двухгодичного перерыва этот странный звонок. Его величеству понадобилась его скромная персона до такой степени, что он даже готов обсуждать свои старые грехи. Что ж, можно и поговорить.
В «Челюсть», небольшое питейное заведение Дэна, он пришел минут на двадцать раньше назначенного срока. Хозяин как обычно сам чародействовал за барной стойкой. Невысокий, наполовину лысый, в возрасте далеко за все шестьдесят, он ловко наполнял бокалы несмотря на отсутствие левой руки. Дэн любил рассказывать посетителям, что руку он потерял во время схватки с матерым клыкачем, и в доказательство последнего всем показывал огромную нижнюю челюсть зверя. Ценный трофей занимал почетное место на стене, и как не трудно догадаться именно благодаря ему бар носил свое гордое имя. Впрочем, Шерман, как и многие завсегдатаи, знал истинную историю Дэна, и лишь улыбался, наблюдая как он живописует неравную схватку какому ни будь захожему старателю. На самом деле руку он потерял не в пасти монстра, а на столе хирурга. Банальная история с небольшим порезом, начавшейся гангреной и как результат последовавшей ампутацией, а челюстей, когтей и прочих останков на Пустоши пруд пруди. Но кому это интересно. Любил старик приврать, что ж в этом такого.
Кивнув хозяину, Шерман присел за свободный столик у окна. Несмотря на ранее утро народу в зале собралось изрядно. Заведение пользовалось заслуженной популярностью. Гул голосов, звяканье бокалов и запах дешевого самосада наполняли окружающее пространство. Кто боролся с похмельем, кто просто разгонял тоску. Старатели народ особый. Во время рейдов за Периметр много не попьешь, поэтому, попадая в город, старались ни в чем себе не отказывать, а уж утро там, на дворе или вечер так на это вообще обращали внимание в последнюю очередь. Гуляли иной раз до последней копейки, и когда ничего за душой не оставалось вновь уходили в Пустошь. А уходить приходилось все дальше от обжитых мест. Поэтому Шерман относился к этому философски, он и сам иной раз был не прочь пуститься во все тяжкие.